– Тебе будет неприятно, если Аарон Галлахер купит особняк Кейнов? – спросила Микаэла тихо, в это время какая-то энергичная птичка подлетела к ее тюльпанам. Она быстро промелькнула зелено-голубой неоновой стрелой, чтобы напиться из поилки, подвешенной у крыльца дома. Вот так же быстро пролетает жизнь – от дневного света к теням.
– Неприятно. Ужасно неприятно.
Отрывистый, грубый ответ поразил ее. Харрисон отделил себя от особняка Кейнов и всего, что там было, и сейчас выплеснувшаяся изнутри жесткость была удивительна.
Он посмотрел на Микаэлу: она стояла, держа в руках подаренный букет и коробку с аппаратом, и выражение его лица смягчилось.
– Я собираюсь научиться выращивать такие тюльпаны и яблоки и, может быть, те травы, которые тебе так нравятся. Я думал заняться старым садом – он давно уже нуждается в уходе – и, возможно, приобрести один из этих новых культиваторов. Мне недавно пришло в голову, что я не так много занимался этим в своей жизни – такими вещами, как садоводство и, если хочешь, созидание. Когда-то, когда я так решительно был настроен начать свое дело, я был подобен топору, я делил компании, я продавал их, я разрушал мечты людей…
Харрисон посмотрел на старый сад.
– Твоя мать готовит варенье. Она всегда следила за тем, чтобы и мне досталась баночка, и поначалу я просто не мог их открывать, только любовался содержимым – варенье казалось мне каким-то особенным, приготовленным с душой. Мне кажется, что все, что выращиваешь и делаешь сам, – лучше. Во всем этом больше души. Люди должны больше заботиться друг о друге, и это сближает меня с Фейт и Джейкобом. Как они там?
Микаэла была потрясена планами Харрисона относительно сада – такой резкий переход для прирожденного бизнесмена, у которого никогда не хватало времени ни на что другое, кроме делания денег.
– С ними все в порядке, я думаю… они стараются… Вчера приезжала семья Марии, чтобы забрать тело… в отчетах судмедэкспертов говорится, что ей проломили череп сильным ударом.
Харрисон одеревенел, его тело буквально звенело от напряжения.
– Моя мать была поразительно сильной женщиной, когда… когда у нее бывали приступы.
Микаэле ужасно хотелось оторвать Харрисона от этих неотвязных призраков. И обида на то, что он уехал, а потом так ничего и не объяснил, сменилась желанием держать его в крепких объятиях.
– Мама рассчитывает, что ты позвонишь ей, когда вернешься. У нее появилось несколько новых покровителей ее художественного центра, правда, отец решил, что мама должна отклонить пожертвование Аарона Галлахера, и она согласилась с этим.