Харрисон поудобнее устроился на стуле кафетерия и бросил сердитый взгляд на чашку утреннего кофе, которую официантка только что поставила перед ним. По помещению разнесся запах знаменитых булочек с корицей, которые выпекали в кафе «У Меган». В помещении стоял гул мужских голосов, сюда приходили, чтобы отдохнуть и поболтать об урожае и домашней скотине. Рурк и Калли обменялись понимающими взглядами – им случалось бывать в его шкуре.
– Женщины любят все делать по-своему, особенно когда вьют гнездышко, – сказал Джейкоб.
Харрисон ответил смешком и ослабил узел галстука – непривычный жест для обычно аккуратного, даже педантичного председателя правления «Кейн корпорейшн».
– Самое важное, – заметил Рурк, – справляется ли Микаэла, на твой взгляд, с работой?
– Справляется, и чертовски здорово, в противном случае я бы отправил ее паковать вещи, и наплевать мне было бы на контракт. Черт побери, я даже не могу пользоваться своим собственным телефоном на станции. Она модернизировала коммутатор. И теперь там гнезда для записи сообщений о погоде и для местных новостей. Она сейчас в центре у Фейт, записывает части программы, посвященной гончарному делу. У меня один человек, который брызжет слюной от каждой ее прихоти – Дуайт Браун, – он даже собирается увольняться.
– Дуайт – это который носит пижаму под курткой? – спросил Калли. Истинного уроженца Запада забавлял этот пришлый парень.
– Он талантливый. Ему нужна была работа, и мне повезло, что я его заполучил. Когда я уходил, они как раз орали друг на друга. У меня возникло такое странное чувство, что Микаэла и Дуайт получают удовольствие, цапаясь друг с другом. Не могу представить, как они сидят вместе за одним дикторским столом и дружески болтают. – Харрисон провел пальцем по ободку чашки. Педантичный человек, ценящий спокойствие и порядок, он задумчиво заметил: – У меня были подобные «язвы», и я от них далеко не в восторге.
– Хороший боец идет в открытую. Я, например, предпочел бы именно это, а не тихую утомительную мышиную возню, – шепотом заметил Калли.
– Микаэла ничего и не скрывает. Она со своей притворной улыбочкой… Ладно, хватит об этом. – Харрисон задумался. Он каждый раз стремился к этому вызову, задирая ее, и между ними разгорался страстный спор.
Джейкоб пристально посмотрел на сломанный нос Харрисона и мысленно вернулся в то время, когда мальчику было только пятнадцать. Харрисон стоял на ступеньках их дома, в его лице не было ни кровинки, а глаза с ужасом смотрели на Фейт. Он выглядел так, будто его переехал грузовик: одежда была разорвана, под глазами уже начали проступать синяки, один глаз полностью заплыл, а с разбитого носа капала кровь.