– Заткнись и пей свой «Май тай».
– Плесни-ка и мне, Джон, – сказала Марша, еще одна подруга Микаэлы. – Мы так давно не собирались вместе; единственный вечер, когда я смогла оставить детей, а ты сачкуешь.
– Не ворчи. – Добродушие Джона, который много лет ухаживал за этими женщинами и заботился о них, было незыблемо. – Последний раз мы делали это, когда Микаэла приезжала домой из колледжа. Я немного разучился…
Микаэла расслабилась и окунулась в знакомую болтовню. Она вспомнила, как вышла из редакции новостей, жуя пончик и просматривая материалы перед выходом в эфир. Харрисон разговаривал с монтажером, быстро просматривая кадры отснятой ранее пленки. Он обернулся, и затуманенный горячий взгляд пробежал по ее костюму красно-коричневого цвета, скользнул, лаская, вниз по ногам до туфель на шпильках. Словно электрический ток пробежал по коже и проник внутрь, Микаэла узнала это ощущение – признак настоятельного желания запустить пальцы в его безупречно уложенные волосы, потребность ощутить на своем лице его губы. Харрисон стоял, словно окаменев, пространство между ними вдруг начало явственно разогреваться и пульсировать, закипая. Он взял Микаэлу за подбородок и, внимательно осмотрев грим, провел большим пальцем по уголку рта.
– Крошка, – негромко сказал он. Его холодный серый взгляд скрестился с ее взглядом. – Не спишь по ночам? Скучаешь по мне?
– Если бы я хотела тебя, ты был бы моим, – парировала Микаэла, затаив дыхание. – Ты не в моем вкусе.
– Зато ты в моем, – мягко проговорил Харрисон и отвернулся.
Разозлившись на него, на возникшее вдруг желание вновь поцеловать его, Микаэла ударила его по плечу. Он повернулся к ней медленно, словно устанавливая свое время и свои правила.
– Нет, это не сексуальное домогательство. Я это знаю, и ты знаешь, – сказал он, мягко пресекая ее атаку. – Если бы ты не была такой колючей, мы смогли бы лучше узнать друг друга. Хотел бы я знать, что же во мне заставляет тебя так нервничать?
Горячий затуманенный взгляд вновь скользнул по ее фигуре, вынуждая терять контроль, заставляя всем существом откликаться на этот призыв и плавиться под этим жаром. Микаэла уронила пончик и салфетку, руки ее дрожали. Харрисон чертыхнулся, поднял их и бросил в мусорную корзину.
– Поторопись, девочка.
Рурк чертовски ошибается: она не убегает от Харрисона. Микаэла поежилась – Харрисон не тот человек, с которым можно играть.
На полях люцерны царил июль, скот был на пастбище, огороды пышно разрослись. Телестудия «Кейн» действовала как хорошо отлаженный механизм благодаря помощи одного из друзей Микаэлы. Джози Дэниелз, миниатюрная блондинка, проигравшая свое сражение против возраста и сети морщинок, была рада взять в свои руки бразды правления, и ее деятельный присмотр позволял Микаэле уделять больше времени возрождению своего нового дома.