Он говорил правду. Его брат погиб не в бою. Рыцарь расстался с жизнью по одной причине — из-за любви к Райне.
— Да, Томас, — печально произнесла девушка, — он не должен был умереть.
Максен отошел. Его шаги глухим эхом раздавались в тишине комнаты, и Райна вздохнула с облегчением. Он едва сдерживался, чтобы не ударить ее, но где-то в глубине души гнездилось что-то человеческое, чего начисто был лишен Сэр Ансель. И все-таки девушка боялась его больше, чем Рожера. Почему?
— Максен! — позвала она его.
Хотя тот не отозвался, Райна почувствовала, что он обернулся.
— Я повторяю: если вы ищите виноватого, то ваша месть должна пасть на меня.
Эту фразу девушка произнесла на англо-саксонском, от волнения перейдя на свой язык:
— Я повинна в гибели Томаса, а не мой народ.
В комнате повисла такая напряженная тишина, словно в ней никого не было. Но, видимо, Максен находился где-то рядом.
Наконец он нарушил молчание:
— Вы будете говорить на моем языке или вообще молчать, — произнес Максен по-французски, — ваш язык мертв.
Впервые Райна удивилась его акценту. Кристоф и Томас говорили намного лучше:
— Разве вы не знаете нашего языка? — поинтересовалась она.
Максен вновь приблизился к ней:
— В отличие от своих братьев я вырос в Нормандии, поэтому не понимаю вашего варварского наречия.
Девушка вспомнила прошлое; До того, как Томас Пендери появился в Этчевери, она плохо знала французский и предпочла бы не знать его вовсе. Тем не менее Томас заставил ее выучить язык, поскольку ей пришлось жить среди норманнов, которые не знали ни слова по англо-саксонски.
— Значит, вы не поняли меня?
— Зачем мне это нужно?
— Нет, вы все прекрасно поняли.
Райна была готова к тому, что к ней применят силу, но все равно вздрогнула, когда его рука сомкнулась на ее горле.
— Да, — пробормотал он, сжимая и разжимая пальцы, — вы виноваты, Райна, но мне нужен еще тот, кто поставил точку в этом кровавом деле.
— Вы видите его перед собой, — повторяла саксонка.
Шумное дыхание норманна шевелило завитки волос на ее висках:
— Вы все равно скажете, а я рано или поздно узнаю имя того, кого вы покрываете.
«Ну тогда Максен совсем меня не знает», — подумала девушка. Не зря же считают ее самой несговорчивой и упрямой. Она твердо решила стоять на своем:
— Никого я не покрываю, даже себя.
— Именно это и беспокоит меня. Вам, должно быть, очень жаль этого Эдвина.
Не желая искушать судьбу, Райна только стиснула зубы, но все же не сдержалась:
— Он не мой любовник!
Максен Пендери рассмеялся:
— Стало быть, вы не очень будете сожалеть, если я лишу его жизни, как он лишил жизни Томаса.