— Я не испытываю к вам ненависти, — сказала она.
Максен, заканчивая заниматься ее рукой, возразил:
— Вы должны испытывать.
— Почему? Один ваш брат мертв, ваша жизнь искалечена, а на ваши молитвы нет ответа.
— Вы зашли слишком далеко, Райна, — предупредил ее рыцарь.
— Знаю.
— Узнайте же и то, что ни ваше одобрение, ни ваше желание, ни ваше понимание не отразятся на судьбе пленных саксов. Я поступлю с ними так, как считаю нужным.
— Я знаю, вы не убьете их!
Она молила Бога, чтобы это было так. Рыцарь стиснул зубы.
— Ничего вы не знаете!
Он пихнул ее на сундук и, звеня туго натянувшейся цепью, подошел к ширме, позвал Крис-тофа.
Она же смотрела на него. Хотя Райна уже не раз видела его обнаженным, но теперь полуголый мужчина показался ей прекрасным и еще более опасным…
— Откуда вы его взяли? — спросил норманн.
Он говорил о кинжале, конечно! Что-то в нем показалось ей страшно знакомым. Рукоятка…
— Отвечайте, Райна.
Она сказала бы правду, но страх за Лусиллу, если на нее падет подозрение, вынудил солгать:
— Я нашла его на полу. Должно быть, кинжал обронил кто-нибудь из рыцарей.
— А как вы порезались?
— Я… Я увидела, как что-то сверкнуло на полу и, только подняв за лезвие, поняла, что это кинжал.
— Гм. А я думал, что вы нашли его на подносе с едой.
«Как он узнал?» — растерялась Райна. Она старалась сохранить невозмутимое выражение лица. Ну, конечно, она стояла над подносом, когда Максен поднялся с постели. Или, может быть, он знал о кинжале с самого начала и теперь проверяет ее?
— Я нашла его на полу, — упорствовала девушка.
Подойдя к ней, рыцарь наклонился и поднял окровавленное оружие:
— Для человека, привыкшего постоянно лгать, как вы, — буркнул норманн, внимательно разглядывая лезвие, — можно было придумать что-то поубедительнее.
Райна тоже глядела на кинжал, на его необычную рукоятку и думала, что, в самом деле, частенько лгала Максену, но делала это из благородных побуждений, стараясь защитить свой народ. Но какой прок во лжи, если в нее не верят? И тут она вспомнила, где видела это оружие.
— Томас! — выдохнула она, на мгновение забыв, кто с нею рядом.
— Томас? — при имени брата Пендери вскинул голову.
В глазах его застыло тревожное ожидание: сейчас он узнает правду. И Райна призналась:
— Кинжал. Это тот кинжал.
— Которым его закололи?
Она кивнула.
— Как вы это узнали?
И вновь нахлынули на нее воспоминания об ужасном дне гибели Томаса. Точно! Эта самая рукоятка торчала из его груди. Этот кинжал она уронила на раскисшую от дождя дорогу и выгрязнилась до неузнаваемости, когда искала его… Этот кинжал держала она в руках, убеждая себя, что совершила злодеяние.