Ну, конечно! Она могла бы и без письма догадаться! Стоило лишь, преодолев нестерпимую тоску, вспомнить ту музыкальную шкатулку Мегги. Это же мамина шкатулка, и Элизабет взяла ее с собой на память.
Вдруг из груди Стефани вырвался горестный стон. Элизабет умерла! Горе буквально раздирало ее на части. В мучительном одиночестве последних недель Стефани утешалась мыслью, что когда-нибудь найдет любимую сестру и никогда больше с ней не расстанется. Теперь же она потеряла разом Коула и Элизабет.
Коул! Господи, она любит мужа своей сестры! Теперь их отношения с Коулом предстали перед ней в ином, безжалостном свете. Если и оставалась какая-то надежда, она исчезла. Стефани подошла к окну и долго, невидящими глазами, смотрела на улицу. Вдруг дверь открылась, и Джеймс объявил о приходе Нэнс.
– Я хочу, чтобы ты узнала первой, – защебетала девушка, впорхнув в комнату, – мы с Орсоном обручились!
Стефани попыталась улыбнуться, но губы ее дрожали.
– Что ж, давно пора. Вы уже решили, когда свадьба?
– Нет, но Орсон говорит, как можно скорее. – Нэнс покраснела и опустила глаза. – Он говорит: иначе ему придется жениться, чтобы спасти мою честь.
Нэнс смущенно смотрела на подругу. Похоже, она огорчена.
– Ты жалеешь, что свела меня с Орсоном? – робко спросила она.
– Что? Боже, конечно, нет! Как только я вернулась и увидела вас вместе, я сразу поняла, что вы любите друг друга. Только Орсон слишком упрям и боялся признаться в этом даже самому себе.
– Мне кажется, ты не очень обрадовалась.
– Что ты, Нэнс! – Стефани горячо обняла подругу. – Нельзя сказать, что ты меня удивила, но обрадовала – безусловно.
– Что же случилось? Отчего ты грустишь?
Стефани притронулась к золотой снежинке и несколько секунд молча смотрела на подругу.
– Наверное, пришло время рассказать, что произошло со мной за эти десять месяцев.
– Если тебе неприятно, не надо! Орсон описывал, в каких ужасных условиях и у какого ужасного человека ты жила.
– А он не говорил, что это было самое счастливое время в моей жизни? – Не будь Стефани так несчастна, она бы расхохоталась при виде изумленной физиономии Нэнс. – Сядь, Нэнс. Ты услышишь, наверно, самую удивительную на свете историю. – Она покачала головой. – Я только сейчас поняла, до чего все это невероятно. Самой не верится!
Стефани рассказывала целый час. Она не утаила от подруги ничего, и Нэнс то и дело смущенно краснела.
– Мне кажется, ты очень любишь этого Коула, – заметила она, когда рассказ был окончен.
Стефани коротко рассмеялась.
– Да, хотя иногда убить его готова. Это самый упрямый, вспыльчивый... самый чудесный человек, какого я знаю. Когда он смотрит на меня своими синими глазами, у меня кружится голова, как у девчонки. А когда он ко мне прикасается... Ладно, хватит вгонять тебя в краску