– Разберемся.
Коул послушно пошел вслед за Стефани. Только сейчас она поняла, какую боль причиняло ему каждое движение. Как же он выдержал обратный путь?
Кейт тут же всполошилась.
– Снимай-ка рубашку, а я принесу холодной воды и чистые тряпки.
Вскоре появились Чарли и Джош. Джош увлеченно рассказывал Кейт о дневных приключениях, а Стефани прикладывала к спине Коула холодный компресс.
Ее мысли снова и снова возвращались к той сцене на вершине горы. Она прикасалась к мускулистой спине Коула и думала о его нежных поцелуях. Что было бы, не помешай им Сумрак? Ей так хотелось скользнуть рукой по этой спине, погладить эти широкие плечи...
– Стеф! – Низкий голос Коула прервал ее мечты. – Кейт звала есть, ты слышала?
Стефани залилась краской. Господи Боже, что за непристойные мысли лезут ей в голову?!
– Ой, я... я, наверно, задремала.
Про себя же она поклялась не предаваться бесплодным мечтам.
Этой ночью Стефани не мучили кошмары. Ей снились горы, напоенная солнцем трава и любовь темноволосого, синеглазого ковбоя.
Октябрь подходил к концу, и вместе с ним уходило бабье лето. Снег еще не выпал, но дули пронизывающие ноябрьские ветра, и Стефани с удовольствием надела пальто, в котором нашел ее Коул. Интересно все-таки, почему в тот жаркий летний день она была так тепло одета?
Коричневое шерстяное пальто оттеняло ее каштановые волосы, а сатиновая подкладка приятно ласкала кожу. И цветом, и размером пальто было как раз на нее, хотя иногда полы путались в ногах.
Пальто было из отличной ткани, но уже поношено. Может быть, Стефани работала в чьем-то доме, и хозяйка отдала ей свое? И летом она взяла его с собой, потому что других ценных и добротных вещей у нее не было? Еще странно, что пальто было словно специально сшито для верховой езды. Немало часов Стефани провела в нем верхом на Зорьке: на голову она накидывала теплый капюшон, а полы во время скачки раздувал ветер.
Стефани помогла Чарли выходить Светлячка – его кормили коровьим молоком, смешанным с патокой. Жеребенок удивительно быстро оправился, как уверял Чарли, – благодаря породе.
– Он сын старого жеребца с ранчо отца Мегги. С виду он неказист, но иноходью идет без устали, даже Коул не может его загонять. Коннор О'Рейли хохотал как сумасшедший, когда Коул захотел случить старика с Королевой. – Он с довольной улыбкой взглянул на жеребенка. – Любой другой на месте этого малыша помер бы с голоду. Да, Коулу было бы жалко его потерять. Когда подрастет, оставим его на племя.
– Значит, вы не станете его продавать?
– Не станем. Обычно-то мы жеребцов холостим и продаем как верховых. Но этот парнишка и Вороной – совсем другое дело. Конечно, нелегко держать сразу трех жеребцов, но Коул думает, что это нужно, потому что... гм... ну, у нас же целый табун кобыл, – смущенно закончил он.