Он, как всегда, поддразнивал ее, и Маргарет резко ответила, на этот раз уже раздраженно:
– Говорю тебе, я и не думаю об этом!
– Ну, хорошо, Маргаритка, а с тобой что происходит? Из нашего разговора у реки я понял, что ты не была до конца откровенной, во всяком случае, твое волнение не соответствовало тому, что ты о себе рассказывала.
Маргарет опустила глаза. Джонатан был прав, она не могла требовать его исповеди, сама многое утаивая. Но признаться, что считает причиной смерти отца свои свидания с Джонатаном, она не сможет: это прозвучит так, будто она винит его.
Джонатан с горечью смотрел на поникшую Маргарет, понимая, что с сердцем, отравленным жаждой мщения, он не должен допустить новую вспышку прежних пылких чувств друг к другу. Лучше оставаться просто друзьями.
А как друга его тревожила независимость Маргарет, истоки которой ему были совершенно непонятны, и которая могла принести молодой женщине много осложнений.
– Как поживает твое кружево? – неожиданно спросил он.
– Почему ты спрашиваешь? – удивилась она и пожала плечами. – Я. по-прежнему очень люблю им заниматься.
– Мне кажется, я, наконец, понял, почему оно тебя привлекает. Ты творишь, когда плетешь кружева, создаешь то, что хочешь, и как тебе нравится. Ты – единственная властительница в этом королевстве, и никто не смеет в него проникнуть без твоего соизволения.
По тому, как Маргарет смущенно порозовела, он решил, что попал в точку. Так вот как сформировался этот самостоятельный неуступчивый характер! С детства Маргарет погружалась в захватывающий процесс создания кружевного полотна как собственного мира, населенного живыми образами ее грез. Вот почему от нее так веяло безмятежностью, когда, бывало, он наблюдал за ее работой. Приступ тоски по душевному спокойствию, секретом которого она владела, охватил его, но только на миг, он давно привык справляться с этой безысходностью, будучи на людях.
Соскучившись по матери, Пэйшенс попросилась к ней. Джонатан приблизился к Маргарет и, опустившись на одно колено, протянул ей ребенка, как дар. Маргарет обняла дочурку и зарылась лицом в шелковистые локоны.
Увидев их рядом, таких нежных и очаровательных, Джонатан ощутил вдруг странную легкость и волнение. На какое-то время тягостное прошлое с отчаянными попытками забыть Маргарет с другими женщинами, с жестоким опытом войны, со смертельным видением ледяной одиночки во вражеской тюрьме отступило от него.
Маргарет его юности, сияющая чистым светом безгрешной души, освещенная последними лучами уходящего солнца, показалась ему прекрасным видением. Господи! Прогони из души моей проклятого демона!