Вскоре Лебофор со своими стрелками занял наблюдательный пост на валу, и был очень удивлен неожиданным визитом. Лукреция в сопровождении своей свиты и стражи телохранителей приблизилась к нему, когда он с печальным видом смотрел вдаль, ожидая солнечного заката, потому что Альфонсо мог прибыть в эту пору. Рыцарь пошел ей навстречу и был крайне изумлен переменой, произошедшей с нею в такой короткий срок, а именно, странным выражением гнева и озабоченности, занявших место обычной приветливости и веселого оживления в ее чертах, к которым привык рыцарь.
– Я пришла сторожить вместе с вами, рыцарь, – торопливо сказала она. – Время тянется невыносимо во дворе, являющемся для меня тюрьмою, а свежий вечерний воздух, может быть, освежит меня и разгонит печальные мысли, не дающие мне покоя. Вдобавок, мне еще необходимо поговорить с вами наедине.
При этих словах спутники герцогини Борджиа отошли в сторону. Тогда Лукреция приблизилась к Реджинальду и заговорила в большом волнении:
– Я доверяла вам и буду доверять, наперекор нашептываниям злого недруга, пока не увижу своими глазами вашего вероломства. Ко мне приходил епископ д'Энна и предостерегал меня от слепого доверия вам. Он сообщил, что вы подняли мятеж среди гарнизона и склонили на свою сторону солдат Цезаря, чтобы они оказали поддержку вашему предательству, так как вы замышляете забрать меня в плен. Да, епископ опасается, что вы намерены отрезать мне всякое общение с моими друзьями, и говорит, будто сам слышал, как вы давали своим разведчикам приказ убить какого-то иоаннита, который должен явиться сюда с вестями из Феррары, причем прибытие окровавленного тела иоаннита к городским воротам должно послужить сигналом к открытой измене, имеющий целью лишить меня жизни.
Реджинальд, услышав это, воскликнул:
– Так вот на что надеялись и рассчитывали эти гнусные злодеи!
– Выслушайте меня! – продолжала Лукреция. – Я приказала своей свите в полном составе дожидаться меня внизу, у ворот. Моя безрассудная жалость и доверие дали вам надежду и средства исполнить ваш жестокий замысел. Но, знайте, я хочу дожидаться здесь прибытия Альфонсо. Если он жив и невредим, то я буду благодарна вам за свое существование, в противном же случае я отомщу вам за его смерть собственной рукой. Да, я намерена убить вас за ваше бесчестное предательство. Я отдам вас на расправу моим солдатам, без всякого сожаления, не задумываясь ни на одну минуту.
Пораженный этими словами Реджинальд не мог ответить ей ни слова, а только показал на заходящее солнце и поник головой в тягостном раздумье.