Сэр Роберт зло посмотрел на меня. Сэр Оуэн, Хоум и лорд Торнбридж переглянулись. Не слишком ли далеко я зашел? Возможно, Бальфур был членом этого клуба? Я почувствовал раскаяние, словно был виноват в ошибке, но тотчас вспомнил унижение, которое испытал, вынужденный улыбаться, как обезьяна, в ответ на издевательства.
Наконец, как я и ожидал, первым заговорил сэр Роберт:
— Бесспорно, Бальфура убили евреи. Вы удивили меня, Уивер, что вообще упомянули это имя.
Я открыл рот, но сэр Оуэн, не испытавший такого потрясения, как я, меня опередил:
— Как это, сэр? Весь Лондон знает, что Бальфур покончил с собой.
— Это так, — согласился сэр Роберт, — но разве могут быть сомнения, что за всем этим стоит раввинский заговор? Бальфур был связан с евреем, биржевым маклером, которого убили на следующий день.
— Я полагаю, вы неправильно все поняли, — сказал Хоум. — Я слышал, что сын Бальфура велел переехать насмерть еврея, чтобы отомстить за смерть своего отца,
— Чепуха, — покачал головой сэр Роберт. — Сын Бальфура помог бы евреям выбить стул из-под своего папаши, стоящего с петлей на шее. Нет сомнения, что в деле был замешан еврей.
Я огляделся — не смотрит ли кто-нибудь иа меня с удивлением. Я был почти уверен, что никто не знает, кто мой отец, но также было возможно, что меня испытывали. Я подумал, что лучше всего промолчать бы, но потом решил, что бояться мне нечего.
— Почему, — спросил я, — нет сомнения, что в деле замешаны евреи?
Сэр Роберт смотрел на меня с немым изумлением, остальные смущенно изучали носки своих туфель. Я почувствовал смущение и неловкость, от их смущения мне не было легче, но ничего не оставалось, как продолжать расспросы. Сэр Роберт не дрогнул под моим взглядом:
— Уивер, если не хотите быть оскорбленным, не задавайте подобных вопросов. Это дело вас не касается.
— Но мне любопытно, — сказал я. — Каким образом смерть мистера Бальфура связана с евреями?
— Хорошо, — медленно начал сэр Роберт, — он был в дружеских отношениях с брокером-евреем, как я уже вам говорил. И говорят, они затевали какую-то аферу.
— Я тоже об этом слышал, — вставил Хоум. — Тайные собрания и тому подобное. Этот еврей с Бальфуром затеяли что-то, что было им не под силу.
— Вы хотите сказать, — почти шепотом сказал я, — что верите, будто этих людей убили из-за какой-то финансовой махинации?
— Бальфур имел дело с этими злодеями, — всплеснул руками сэр Роберт, — с этими маклерами, и заплатил высокую цену. Остается только надеяться, что другие извлекут из этого урок. А теперь, извините меня, господа.
Сэр Роберт внезапно поднялся, и Торнбридж, Хоум, сэр Оуэн и я инстинктивно последовали его примеру. Он с приятелями пошел через зал, а я минуту или две стоял один, мучаясь оттого, что все присутствующие на меня смотрят. Потом сэр Оуэн подошел ко мне с широкой улыбкой на лице: