Когда служба закончилась, Мириам с тетей отправились сразу домой, а я с дядей остался в дворике синагоги. Он разговаривал с мужчинами из общины, а я наблюдал за окружающими, делая вид, что меня интересует, кто приехал, а кто уехал из еврейского квартала. Вдруг я услышал, как кто-то позвал меня по имени, и, обернувшись, увидел хорошо одетого мужчину, чье лицо было искажено следами многочисленных драк и шрамами от порезов. Я тотчас узнал его. Это был Абрахам Мендес, подручный Джонатана Уайльда.
Я был настолько удивлен такой встречей, что не мог вымолвить и слова.
Мендес наслаждался моим смятением. Он улыбнулся, словно я был шаловливым ребенком.
— Рад снова видеть вас, мистер Уивер, — сказал он, отвесив неестественно низкий поклон.
— Что ты здесь делаешь, Мендес? — сказал я со злобой. — Как ты смеешь преследовать меня здесь!
Он рассмеялся. В этом смехе не было презрения, он смеялся искренне. В его изуродованном лице было что-то привлекательное.
— Я преследую вас, сударь? Вы полагаете, что того стоите? Я пришел на службу в день шабата и, увидев старого знакомого, счел обязанным поприветствовать его.
— И я должен поверить, что ты здесь только из-за службы? — спросил я. — Верится с трудом.
— То же самое могу сказать о вас, — усмехнулся он. — Но если не верите, можете спросить у людей. Я снова поселился в Дьюкс-Плейс и посещаю службу уже несколько лет, И хотя не прихожу сюда каждую субботу, бываю здесь достаточно часто. Это ваш визит вызывает удивление. — Он наклонился ко мне. — Вы преследуете меня? — спросил он театральным шепотом.
Я не мог удержаться от смеха.
— Я поражен, Мендес. Ты меня удивил.
Он поклонился, как раз когда ко мне подошел дядя.
— Пойдем домой, Бенджамин? — Он поклонился моему собеседнику. — Шабат шалом, мистер Мендес, — обратился он к этому злодею с традиционным приветствием.
— И вам того же, мистер Лиенцо. — Мендес снова усмехнулся. — Шабат шалом, мистер Уивер, — сказал он и смешался с толпой.
Мы шли молча, прежде чем я заговорил.
— Откуда вы знаете Мендеса? — спросил я дядю.
— В Дьюкс-Плейс живет не так уж много евреев, чтобы не знать их всех. Я его часто вижу у синагоги. Не слишком праведный, вероятно, но посещает синагогу довольно регулярно, а это в Лондоне кое-что значит.
— Но вы знаете, кто он? — продолжал я.
Дяде пришлось повысить голос: мимо синагоги как раз проходил уличный разносчик и забавы ради принялся громогласно предлагать евреям пирожки со свининой.
— Конечно. Но это не все знают. Спроси у людей, и они скажут, что он работает дворецким у какого-то важного человека. Но, понимаешь, иногда я получаю партию товара, который не совсем законен, и, если не находится покупателя, мистер Мендес может предложить мне приемлемую цену по поручению своего хозяина.