– А почему Шарпсберг имел такое значение? – поинтересовалась Рори.
– Потому что это было первое крупное сражение, в котором генерал Ли потерпел поражение. Тот день даже прозвали «самым кровавым днем Гражданской войны»». Конфедераты тогда потеряли почти четырнадцать тысяч убитыми и ранеными, а северяне – свыше двенадцати тысяч. За один-единственный день погибли или были ранены двадцать шесть тысяч человек!
Потрясенная масштабом трагедии, Рори покачала головой.
– Среди погибших оказался и юный рядовой Джозеф Фрейзер – шестнадцатилетний сын моего брата.
– Ох! – тихо произнесла Рори и, протянув руку, сжала ладонь Гарта. – Сколько ж бед свалилось на вашу семью!
– Ну не только на нашу семью. На Юге не осталось ни одного дома, где не потеряли бы кого-то из близких. А на следующий год, в июле, в битве при Геттисберге погиб мой самый младший брат – Энди. Всего в той кампании были убиты и ранены около шестидесяти тысяч человек, как конфедератов, так и северян. А ведь все они были американцами. В одной газете я недавно прочел, что, по последним оценкам, к концу войны количество жертв достигало уже восьмисот тысяч человек.
На некоторое время воцарилось молчание.
– Иногда, размышляя обо всем этом, я даже испытываю чувство вины из-за того, что сумел выжить. – Гарт взглянул да Рори, и вместо привычной теплоты она увидела в его глазах боль. – Так что, как видишь, я не каждое утро просыпаюсь с улыбкой. – Желая развеять грусть, охватившую обоих, он вдруг усмехнулся: – Впрочем, если бы в момент пробуждения вы, мисс О’Трейди, оказались рядом со мной…
Рори охотно включилась в игру.
– Это возможно, только если в конце подразумевается заключение брака. В противном случае, мистер Фрейзер, предложение отклоняется.
– Ах, леди, ваше сердце холоднее льда!
– Просто я берегу себя для того человека, которого полюблю. Расскажи лучше что-нибудь еще о своей жизни, о том, что в ней было хорошего. О детстве, например. Как вы жили до войны?
– Хм… – Гарт растянулся на траве и положил руки за голову. – Кажется, это было так давно – родители, братья, сестра… Наш предок, основавший Фрейзер-Кип.
Прибыл в Виргинию из Шотландии в числе самых первых колонистов, а мои родители были уже коренными виргинцами. Я рос вместе с пятью братьями и сестрой, Уилл – ему сейчас тридцать шесть, самый старший из нас, наш патриарх, семейный человек. Если бы не он, после войны нам просто некуда было бы вернуться. Далее следует Клэй, которому сейчас тридцать два: именно ним я отправился в Калифорнию, и по пути сюда он женился на северянке, но это уже отдельная история… Еще есть брат Коулт, которому двадцать шесть, он на два года младше меня. Как я недавно узнал, по дороге в Калифорнию он тоже женился на северянке, и мне просто не терпится увидеть его избранницу. Следующим идет Джедди, ему скоро стукнет двадцать пять: по последним сведениям, он по-прежнему дома, во Фрейзер-Кипе. Энди… Ему было двадцать два, когда он погиб под Геттисбергом. Ну и, наконец, самая младшая из нас – Лисси, наша единственная сестра. Отец с матерью поклялись не останавливаться до тех пор, пока у них не родится девочка. – Гарт улыбнулся. – Наша любимая сестрица всех обвела вокруг пальца, всеобщее обожание ее явно испортило… Когда она подросла, мы принялись по очереди стеречь ее, не позволяя местным парням даже приближаться. И что же эта коза в итоге вытворила? Пока мы сражались, она влюбилась в одного из северян, квартировавших во Фрейзер-Кипе, и по окончании войны сбежала с ним. Мы с Клэем отправились вдогонку, чтобы вернуть ее, и таким образом оказались в Калифорнии.