– Сейчас он в таком состоянии, что разговаривать с ним бесполезно. Лучше я попытаюсь убедить его утром.
– Его можно чем-то задобрить, подкупить? Рори засмеялась:
– Папу можно склонить практически на любое дело… ну разве что кроме убийства. – Она бросила на Гарта иронический взгляд: – Хотя в отношении тебя он, наверное, готов сделать исключение.
Гарт с досадой вздохнул:
– Не сомневаюсь. И за что он меня так невзлюбил? Обычно я легко нахожу общий язык с окружающими, и подобная неприязнь начинает меня даже удручать.
– Папа вообще нелегко сходится с людьми: трудно с кем-то подружиться, когда постоянно переезжаешь с места на место. К тому же он убежден, что твои намерения в отношении меня не совсем честные… Как ты думаешь, что чувствуют отцы, когда вокруг их дочек кто-то увивается?
– Пожалуй, его и правда нельзя осуждать, но все же я предпочел бы, чтобы его стремление оберегать тебя не было столь избирательным. Ну да ладно… То, что я хочу сказать, касается вас обоих. Скоро начнет темнеть, так что давайте поедим, а потом устроим вас здесь хотя бы на одну ночь.
Пока Гарт разделывал попавшего в силки кролика, Рори промыла фасоль, добавила к ней лук, соль и перец, а потом налила в котелок воду и подвесила его над огнем.
Пэдди все это время помалкивал и с вполне довольным видом прикладывался к бутылке с виски, которая неизвестно каким образом появилась у него в руках.
Вскоре они сели ужинать, и к тому моменту, когда трапеза была завершена, а посуда помыта, вокруг окончательно стемнело.
– Прежде чем мы ляжем спать, я хотел бы вам кое-что сообщить, – смущаясь начал Гарт. – После случившегося с тобой, Рори, я понимаю, что мне следовало сразу рассказать вам всю правду. Обвал мог закончиться для тебя смертью, и в этом была бы моя вина. Суть дела в том, что ваш прииск раньше принадлежал вовсе не дяде Генри.
– То есть как? – удивилась Рори.
– Дочка, не принимай его слова всерьез, – буркнул Пэдди. – Этот тип просто пытается спровадить нас отсюда, чтобы самому копать золото на нашем участке.
– Папа, давай все-таки сперва выслушаем его до конца, – предложила Рори и повернулась к Гарту: – Почему ты думаешь, что наше место разрабатывал не твой дядя? На столбах ясно видны его инициалы, не так ли?
– Полагаю, что инициалы обозначают имя не Генри Фрейзера, а Герберта Форзена.
– Герберта Форзена, а кто он такой?
– Согласно записям отца Чавеса, пятнадцать лет назад участок, ближайший к прииску моего дяди, был застолблен неким Гербертом Форзеном. С тех пор этого человека не видели и никто о нем ничего не слышал. Думаю, именно с ним ты, Рори, провела прошедшую ночь. Как видно, с этим человеком случилось то же, что и с тобой, только при падении он, вероятно, свернул шею.