Услышав враждебные интонации в голосе молодого человека, собака залаяла еще громче. Бриандра ласково погладила ее по голове.
— У него всегда встает шерсть дыбом, когда пахнет мерзкой тварью.
— Тихо, Волк, — приказал Фрейзер. Угрожающе рыкнув, пес замолчал и улегся у ног молодой хозяйки. Его желтые глаза неотрывно следили за Дэвидом.
— Мне понадобятся кандалы, — обратился Саймон к кузнецу. — Бриандра, принеси воды и полотенце, чтобы протереть ему лицо.
Девочка отчаянно замотала головой, от резкого движения волосы взметнулись темным облаком.
— Я не намерена обмывать раны ни одного из Гордонов.
— Делай как велено, Бриандра. Если вы, миледи, пообещаете, что будете сидеть спокойно, — обратился он более мягко к Элайзии, — мы займемся раной вашего сына.
Женщина встала, скрестив руки на груди.
— Я не собираюсь сидеть, пока вы будете обрабатывать ему рану, — заявила она.
В темных глазах Фрейзера появилось усталое выражение. Он изо всех сил старается быть великодушным, но и его терпение не безгранично.
— Я буду счастлива самостоятельно обработать рану своего сына, — высокомерно добавила Элайзия.
— А я был бы счастлив, если вы останетесь сидеть на своем месте. — С каждым словом голос Саймона звучал все громче, пока не превратился в оглушительный рев.
Решив не искушать судьбу, Бриандра, а вслед за ней и кузнец поспешили прочь из зала. Элайзия же опустилась на скамью рядом с Дэвидом.
В ожидании возвращения девочки все молчали. Обдумывая свои дальнейшие шаги, Фрейзер нервно барабанил пальцами по столу. Его поставили в весьма неловкое положение. С одной стороны, нельзя посадить графиню и ее сына в донжон, а с другой — невозможно позволить молодому Гордону свободно разгуливать по замку. Ведь этот вояка обязательно раздобудет где-нибудь оружие.
— Надеюсь, вы понимаете, миледи, чем вызвана необходимость надеть на вашего сына кандалы. Я должен позаботиться о безопасности своих людей.
— Мой сын — не убийца, лорд Лавет. Едва ли он опустится до того, чтобы перерезать вам горло во время сна.
Фрейзер повернулся к Дэвиду.
— Сэр, вы даете мне слово, что не предпримете попытки причинить вред кому-нибудь из моих людей?
— Я не могу дать такого обещания, — честно признался тот. — И если представится возможность, сделаю все, чтобы освободиться самому и освободить свою мать.
Смирившись с неизбежным, Саймон поднялся.
— Вы не оставили мне выбора, придется заковать вас в кандалы. — Элайзия вновь попыталась протестовать, но гневный взгляд Фрейзера заставил графиню замолчать. — Я сказал.
— Тогда заковывайте и меня рядом с сыном.