Патриция, с тонким, как паутинка, шарфом на волосах, управляла машиной очень осмотрительно, что было мне по душе. Девушка прекрасно знала что делать, и машина мчалась, как ракета. Сиденья были низкими и удобными. Я смотрел то на седан позади нас, то на прелестные коленки Пэт, которые она не старалась скрывать.
Мы проскользнули по окраинным улочкам Голливуда, и через несколько минут я позволил себе подумать, что мы уже избавились от хвоста. Но когда мы выскочили на фривей, они оказались позади нас.
Пока мы двигались, можно было не беспокоиться. Это даже развлекало. Подол её платья сдуло до верха чулок, и не было лучшего зрелища, чем это. Кроме того, из-за рева её спортивной машины и шума транспорта вокруг, её обещание рассказать подробности было ни к чему. Если я хочу объяснений, надо ждать минутки поспокойнее. Я поглубже погрузился в сиденье и восстановил в памяти ночной разговор по телефону...
"-Пит, малыш, послушай!"
Баки всегда так начинал. Бог знает, почему. Эта фраза всегда звучала смешно и особенно в полночь по телефону. Конечно, у Баки были странности в характере. Я ещё не очнулся ото сна, и он повторил свою фразу.
- Пит, малыш, послушай! Это Баки Фаррел.
- Какого черта ты не даешь мне доиграть пьесу в четыре ноги?
- Какую пьесу?
Как вы догадались, Баки, хоть и милейший человек, особо смышленным не был.
- Не обращай внимания, - вздохнул я. - В чем дело?
- Точно не знаю. Моя Куколка...
- Твоя кто?
- Моя подруга. У меня появилась новая, - застенчиво сказал он. - Я зову её Куколка.
- Понял. Дальше.
- Что-то у неё стряслось... Поговори с ней, малыш.
- Ладно. Сентиментален ты стал... Что за проблема?
- Ну... она не говорит прямо... но у меня есть подозрение и оно мне не нравится. Что-то там не так, Пит.
- Если она не хочет говорить, что поделаешь?
- Я думаю, может быть она расскажет кому-то другому.
- Кому?
- Да тебе же. Я ей предложил позвонить тебе.
- Да?
- Да. Я сказал ей:"-Слушай, Куколка, если ты не хочешь говорить мне, расскажи Питу Шофилду. Старик - мой лучший друг."
- Так. И что она ответила?
- Она сказала: "-Может быть". Больше ничего кроме "Может быть".
- М-да.
- Сейчас она где-то в Лос Анджелесе. Вернется утром. Короче, я ей посоветовал поговорить с тобой, хорошо?
Я дремал.
- Что? - промямлил я.
- Я спросил: хорошо?
- А-а. Ладно, Баки. Я подумаю.
Он говорил ещё что-то, но я не мог уже бороться со сном и положил трубку.
Я уронил голову.
- Что? - спросила Дженни.
- Ничего, малышка, спи.
Она была приятная и теплая, как буханки хлеба, вынутые из печи.