– Мне бы и в голову не пришло поверить в такие глупости.
– Почему же, милорд? Вчера ночью вы дали мне понять, что разделяете мнение света.
Тристан был смущен. Да, вчера вечером он именно так повел себя по отношению к этой женщине, обвинив ее во всех тех грехах, которые ей приписывал свет, хотя не имел на это никакого морального права. Он ничего не, знал ни о ней самой, ни о тех обстоятельствах, которые вынудили ее на брак со старым виконтом.
– Простите, Бога ради, – мягко сказал он. – Мне не стоило говорить с вами в таком тоне. Но я был очень зол и расстроен и в ярости позволил себе грубости. Мне очень жаль.
Взгляд Дейрдре потеплел и вдруг обнаружил ее внутреннюю незащищенность. К горлу графа подступил комок. Они молча смотрели друг на друга. Атмосфера между ними наэлектризовалась до такой степени, что, казалось, проскочи искра – и взметнется пламя.
Наконец Дейрдре отвела взгляд.
– Вы говорите, что вас тоже не пощадили светские сплетники, – попыталась она возобновить прерванный разговор, ее голос слегка дрожал. – И в чем же обвиняли вас, позвольте полюбопытствовать?
Он равнодушно пожал плечами:
– Ничего особенного. Их просто интересовало, что я делал восемь лет, пока не жил в Лондоне.
Виконтесса снова посмотрела на графа с явным интересом:
– И чем же вы занимались, милорд?
Говорить о прошлом, которое принесло ему столько огорчений, графу совсем не хотелось, и он нетерпеливо махнул рукой.
– Всем понемногу. Но смею заверить вас, в том, что обо мне говорят, нет ни на йоту правды. – Он чуть приподнял бровь. – Полагаю, слухи дошли и до вас.
– Кое-что. – Она чуть прикусила губу. – Я не частый гость в светских салонах. Найджелу и мне нравилось проводить время дома, а с тех пор, как он умер... меня редко приглашают.
Тристан наклонился к ней так близко, что ощутил тонкий клубничный аромат, исходящий от ее волос. У него в висках застучала кровь.
– Значит, у нас одинаковые пристрастия.
Их глаза снова встретились. Щеки Дейрдре покрылись нежным румянцем, ее влажные губы слегка приоткрылись. Тристан вдруг неистово захотел припасть к этому розовому рту, почувствовать сладость ее губ, гладкость матовой кожи под своими пальцами... Он с трудом подавил стон.
Черт возьми! Граф быстро отвернулся. «Господи, как можно стремиться к близости с женщиной, когда родной сестре угрожает смертельная опасность?» – раздраженно подумал он. Надо держать себя в руках, иначе к концу их поездки он просто сойдет с ума.
– Мы приехали, – объявила Дейрдре.
Граф снова взглянул на нее. Она так и не ответила ни на один из его вопросов. Но рано или поздно она все расскажет ему.