— Ты опять говоришь загадками, Энджелин! Руарк почувствовал, как в нем снова закипает гнев. Энджелин это удивило. За что он теперь на нее сердится? Кажется, все выяснено…
— Что с тобой, Руарк? Я ведь ни о чем тебя не прошу, ничего не требую. Я уже сказала, что сейчас же уеду…
— Разумеется. Ты вольна поступать, как тебе вздумается, Энджелин. Ты уже сказала мне то, что я хотел услышать.
Она удивленно взглянула на него. В мгновение ока тон и поведение Руарка резко изменились — он окончательно успокоился, его голос звучал даже дружелюбно, только вот в глазах появился какой-то загадочный блеск.
— Прости меня, Руарк. Мне действительно очень жаль, что так получилось. Поверь, я вовсе не хотела сердить тебя.
С этими словами Энджелин нерешительно направилась к двери.
Однако, как выяснилось, последнее слово Руарк был намерен оставить за собой.
— Но мой сын останется здесь.
Это категоричное утверждение застало Энджелин врасплох. Она резко обернулась и недоверчиво посмотрела на Руарка.
— Ты что, шутишь? Неужели ты считаешь, что я могу уехать без Томми? Да у тебя нет на него никаких прав!
— Правда?
Глаза Руарка были холодны как лед, и лишь нервное подергивание щеки выдавало его волнение.
— А под каким именем, позволь тебя спросить, записан малыш?
— Томас Генри…
Энджелин запнулась. Слова словно замерли у нее в горле. Ему все же удалось поймать ее в ловушку.
— Продолжайте же, миссис Хантер, — потребовал Руарк. — Томас Генри… а дальше? Случайно, не Стюарт?
Только сейчас Энджелин поняла, насколько уязвима ее позиция. Да, в любом суде этот факт может сыграть решающую роль.
— Я записала мальчика под фамилией Стюарт лишь потому, что на этом настаивала нэнни Сара, — попыталась защититься она.
— Однако факт остается фактом, — с самодовольной улыбкой произнес Руарк, садясь за стол.
— Я немедленно изменю его фамилию! — Охваченная беспокойством, Энджелин даже не заметила, насколько неуверенно прозвучали ее слова.
— А зачем вам это делать, миссис Хантер, если я не собираюсь отказываться от своего сына и лишать его права наследования?
— Учти, Руарк, так просто я не сдамся! Я буду бороться с тобой, даже если на это уйдут все мои деньги…
— Сколько угодно, Энджелин! На каждого адвоката, которого наймешь ты, я сумею нанять десяток. Там, где ты истратишь доллар, я истрачу тысячу. Тебе не одолеть меня, Энджелин. Я добьюсь того, чтобы к моменту окончания тяжбы у тебя не осталось ни цента. А тогда результат может быть только один — Томми будет моим!..
— Нет, Томми мой! — в отчаянии выкрикнула Энджелин.
Однако она уже поняла главное — Руарк выложил карты на стол, и теперь ей предстоит бороться с ним за своего сына. Она закрыла лицо руками, чтобы он не заметил ее слез.