Молодой человек зажег спичку, поднес ее к кончику капитанской, а потом своей сигары и глубоко затянулся.
— Похоже, мы скоро опять попадем в туман.
— Не исключено, — согласился Редмен, глядя, как вдоль обоих бортов парохода клубится дымка. — В это время года воздух обычно холоднее воды, и потому на реке часто возникают туманы. К тому же тут полно перекатов и всякого рода коряг, так что двигаться в условиях плохой видимости просто опасно. Если туман еще сгустится, нам придется пристать на ночь к берегу. — Он сокрушенно покачал головой. — Снова задержка! Так мы ни за что не прибудем в Сент-Луис в назначенное время.
— Ну, мы ведь не на скачках, капитан. Безопасность дороже скорости, — возразил Руарк, выбрасывая за борт окурок сигары. — Спокойной вам ночи.
— Спокойной ночи, мистер Стюарт.
Капитан проводил глазами Руарка, направлявшегося к себе в каюту, и снова по узенькой лестнице взобрался в рулевую рубку.
Энджелин в ожидании отца так и уснула не раздеваясь. Слезы блеснули на глазах у Генри, когда он присел рядом с дочерью на койку и тронул ее за плечо. Увидев, что отец плачет, девушка в тревоге вскочила и обняла его.
— Папа, что с тобой? Что случилось?
— Я совершил ужасный поступок, детка, — торжественно и печально объявил несчастный старик.
Эти самые слова она уже много раз слышала от него в прошлом и не сомневалась, что еще не раз услышит в будущем. Потрепав отца по плечу, Энджелин приготовилась слушать его горькое признание.
— Я уверена, что все не так страшно, как тебе кажется.
— Ох, нет, детка! Я совершил черное дело, — пробормотал удрученный горем Генри.
— Ну, ты ведь никого не убил, правда, папа? — поддразнила отца Энджелин, как будто уговаривала расстроенного ребенка.
Генри поднял голову и взглянул на дочь. Его глаза походили на два глубоких блестящих озерца. И вдруг до Энджелин дошла жестокая правда. Слова застряли у девушки в горле.
— Нет, — прошептала она, отчаянно качая головой. — Нет, только не это! Только не Храбрый Король… Ты ведь обещал мне, папа! Все что угодно, только не Храбрый Король!..
Генри еще ниже опустил голову, не в силах видеть, какая мука застыла у дочери в глазах.
— Я даже не могу все хорошенько припомнить. Должно быть, выпил лишку… Одним словом, я отписал коня Стюарту.
Энджелин в изумлении подняла глаза на отца:
— Руарку Стюарту? Ты хочешь сказать, что продал Храброго Короля Руарку Стюарту?
Генри, который все еще находился в каком-то оцепенении, кивнул:
— Ну да. Мы играли в карты, и он одолжил мне денег. А как иначе я мог расплатиться, если не отписав ему жеребца?