Энджелин кивнула. Руарк снова поцеловал ее. На этот раз поцелуй был долгим и страстным. У Энджелин перехватило дыхание, и она с обожанием взглянула на любовника.
Пока она одевалась, он закончил бритье.
— Я вернусь часа через четыре. — И, подмигнув ей, добавил: — Извини, что бросаю тебя, дорогая!
Выждав какое-то время после его ухода, Энджелин набросила накидку, взяла муфту и вышла из отеля. В эти несколько часов до возвращения Руарка, которые остались в распоряжении Энджелин, у нее была последняя возможность купить ему рождественский подарок. К сожалению, денег у нее было совсем немного — всего несколько долларов — сумма явно недостаточная для той покупки, которую она наметила. Энджелин хотелось, чтобы подарок явился для Руарка сюрпризом, вот почему она сразу отвергла идею попросить недостающие деньги у него. Вместо этого девушка решила продать жемчужные серьги, недавно преподнесенные ей Руарком, надеясь, что он не заметит их отсутствия.
Очутившись на улице, Энджелин была вынуждена обратиться за помощью к полицейскому, который был весьма удивлен, услышав, что ее интересует местонахождение ближайшего ломбарда. В воздухе чувствовалось приближение снегопада. Энджелин торопливо шла по улице, а пронизывающий ветер бросал ей в лицо пригоршни ледяной крупы. Она поплотнее завернулась в накидку и поглубже засунула руки в каракулевую муфту, стараясь не выронить свою драгоценную ношу — серьги.
Наконец она очутилась в том районе города, где до сих пор еще не бывала, и который выглядел отнюдь не так нарядно и роскошно, как привычные ей улицы Нью-Йорка. К тому времени Энджелин уже основательно продрогла и от души пожалела, что не воспользовалась каретой.
Окидывая взглядом сомнительного вида домишки, она почувствовала, что ей становится не по себе. Холодная погода загнала людей внутрь, и улица казалась пустынной. Энджелин еще плотнее закуталась в накидку, словно пытаясь в привычном жесте обрести так недостающую ей уверенность. Она уже намеревалась повернуть обратно, как вдруг заметила три золотых шара, служивших вывеской крошечного ломбарда. Облегченно вздохнув, Энджелин направилась прямо туда. Вдоль стен лавчонки располагались многочисленные полки, на которых покоилось покрытое пылью старье. Когда-то все это принадлежало несчастным беднякам, которые в лихую годину были вынуждены расстаться с дорогими их сердцу вещами. За ветхим прилавком сидел старик, который с любопытством оглядел Энджелин сквозь очки, сдвинутые к кончику носа. Наметанным взглядом он сразу оценил роскошь ее наряда. Длинная серая накидка, воланы которой доходили девушке почти до колен, была сшита по последней моде из самой лучшей шерсти.