Он повернулся к О'Кейну, его лицо исказила злобная ухмылка.
– Что ты можешь сказать в свое оправдание, ирландец?
Тот поднял голову и посмотрел на своего мучителя. Осанка О'Кейна была гордой. Презрение, которое Магнус испытывал к этому фанатику, не отразилось в его глазах, в них не было ни вызова, ни ненависти, – нет, презрение скорее выражалось в самом спокойствии и ясности его чела. Он проговорил мягким голосом, который так соответствовал мягкости его характера:
– Да здравствует король и Джеймс Грэхем!
В бешенстве Уолтер Кэмпбелл повернулся к солдатам, охранявшим ирландца:
– Повесить его!
Эндрю Скотт дождался, когда последний воин исчезнет за холмом, и направился к раненому родственнику. Ему пришлось потрудиться – Роберт был тяжелым, – пока он вытаскивал шурина на открытое место. Эндрю приложил ухо к груди Керкленда и с радостью услышал, что сердце еще бьется, хотя и очень слабо.
Рана по-прежнему кровоточила. Нужно было остановить кровотечение. Накрыв горца пледом, Эндрю пошел к реке за водой. С отвращением смотрел молодой человек вокруг, стараясь сдержать тошноту, подступающую к горлу. Повсюду, куда ни кинь взгляд, лежали мертвые. У ребенка не старше трех-четырех лет голова была разбита о камень. Рядом, у воды, лежали молодые женщины, головы их так и остались в воде.
Вся долина была просто усеяна трупами. Воздух, который вдыхал Эндрю, был наполнен запахом крови, мухи кружились над телами, садились на раны.
С трудом добравшись до воды, Эндрю упал, его стошнило прямо в бурный поток.
Роберт пришел в себя. Медленно открыл глаза. Он ничего не мог разглядеть – только какой-то туман. А правое плечо болело невыносимо. В голове немного прояснилось. Роберт уже видел очертания предметов. Чтобы удержать ускользающее сознание, он уставился на огромный мешок, висящий на нижней ветке соседнего дерева. Он никак не мог понять, зачем кому-то понадобилось повесить на дерево такую вещь.
Боль в плече была такая, будто кто-то грызет тело изнутри. Потом Роберт различил у мешка ноги. Тут он понял, что висит вовсе не мешок, а человек. Кто же это? Темные волосы, знакомое лицо. Керкленд где-то его уже видел. Но почему он висит?
– О Боже, нет! – прошептал Роберт. – Снимите его! Ради Бога – кто-нибудь, – снимите же его!
Он стал на колени, вытащил кинжал и пополз к трупу О'Кейна. Схватил друга за ноги, медленно встал, потянул безжизненное тело вниз, чтобы наклонить ветку и достать до веревки, перерезал ее кинжалом. И упал вместе с рухнувшим телом.
Силы быстро оставляли Роберта, кровь хлынула из раны, сознание затуманилось. Но он принялся рыть и выковыривать землю прямо голыми руками. Надо было похоронить друга. Наконец, обессилев, Керкленд погрузился в забытье.