– Джон Карр! Ты намекаешь, что от меня пахнет козлом?
Друг хрипло рассмеялся. Хрипло потому, что сильная рука, сжавшая его трахею, нанесла некоторый урон голосовым связкам.
– Бог мой, так ты теперь пират? Что это у тебя, абордажная сабля? «Только шевельнись и захлебнешься кровью!» – передразнил он Кита.
– Это всего лишь ножик для сыра, Джон. А ночь сегодня душная. Разве нельзя спать голым в собственной спальне? – Как видно, в Барнстабле нигде невозможно раздеться, не наткнувшись на соглядатая! – Как ты сюда вошел?
– В детской приоткрыто окно, а ты же знаешь, то дерево снаружи...
– Ну да. – Кит понимающе кивнул. Ему самому хорошо было известно все про «то дерево». В детстве Кит бессчетное число раз карабкался по нему вниз и вверх, покидая по своему усмотрению детскую и возвращаясь в нее, когда считалось, что он крепко спит, или когда его наказывали за какую-нибудь детскую провинность. Джон тоже без конца сновал вверх и вниз по тому дереву. Время от времени их заставали за этим занятием и снова наказывали, потому что отец Кита всегда опережал его на шаг. Сейчас оба они опять замолчали.
– Джон, но какого черта?.. – Кит взмахнул рукой, жестом завершая вопрос. Джон Карр одетый в сапоги, черные панталоны и черный сюртук, – без сомнения, чтобы легче сливаться с темнотой, – выдвинул стул и оседлал его.
– Тебя здесь не должно было быть.
Кит не удостоил эти слова ответом, и Джон начал снова:
– Я выполняю поручение.
– Выполняешь поручение? В моей спальне? В Барнстабле?
– Ну да.
Кит в упор уставился на друга. Джон всегда был хорош собой – высокий, тонкий, темноволосый, темноглазый. В его облике волшебным образом сочетались мужественность и утонченность – опасная смесь, наполнявшая сладким трепетом женские сердца.
Большинство мужчин, на которых Кит молча устремлял взгляд своих ясных голубых глаз, начинали бессвязно лепетать.
Однако сейчас Джон спокойно смотрел на него. Внезапно Кит почуял неладное.
– Пожалуй, тебе лучше рассказать.
Джон, решившись, склонил голову, и, когда снова тут же поднял ее, Киту решительно не понравилось осторожно-вежливое выражение его лица. Обычно они никогда не надевали друг перед другом свои шпионские маски.
– Расскажу лишь то, что могу.
– Меня в чем-то подозревают? – с недоверием спросил Кит. – Моему отцу это известно?
– С какой стати? Он что, всеведущ? – с вызовом спросил Джон. Отец самого Джона, барон, обожал садоводство и уж точно не являлся столпом британского общества.
– Ему нравится, когда о нем так думают, – миролюбиво произнес Кит.
Джон невольно усмехнулся.