– Ах, Джо, Джо. – В тихом голосе зазвенели слезы. – Она должна была взять тебя с собой. Должна была, должна.
– Это всего лишь история, Душистый Горошек. К тому же старая. Не из-за чего расстраиваться.
Недалеко от них села чайка. Джо подбросил несколько кусочков хлеба и смотрел, как птицы хватали их на лету.
– Так или иначе, но каждые два года, иногда и чаще, мы с отцом переезжали, опережая сборщиков налогов и местного шерифа. К тому времени, как мы осели в Байю-Бенде, по всей стране, наверное, были разосланы ордера на арест моего папаши. Я знал, что здесь мы не задержимся. Мы нигде не задерживались. Но мне надоело быть несчастным, сопливым сынком Карпентера.
Она шевельнулась, и он увидел ее босые ноги с покрытыми красным с золотом лаком ногтями.
– И тогда ты стал Джо Карпентером, мальчиком, который доводил до бешенства учителей, с которым матери запрещали водиться дочерям и на которого девочки летели, как мухи на мед.
Он невольно улыбнулся.
– Они меня не интересовали. Им нравилось пройтись по улице с городским хулиганом.
– Ты недооцениваешь себя, Джо. Мне ты нравился. И другим тоже. Ты был не только запретным плодом. С тобой было весело. Ты умел очаровать...
– В тот вечер, когда я поцеловал тебя около деревенского клуба, я уехал из города.
– Я помню.
Он так и думал. В тот сумасшедший, грустный, далекий вечер между ними пробежала искра.
– Я пошел от тебя домой. Отец угнал автомобиль и ограбил работающий допоздна магазинчик. Он вообще не соображал, что делал. Я увидел пистолет и деньги и все понял. Для меня это было последней каплей. Я так разозлился, что не мог логично рассуждать. Я только знал, что сыт по горло.
– И что ты сделал? – Она зарылась пальцами в песок.
– Я решил уйти. Совсем... Я побросал все в машину и рванул обратно в город. Думал, что где-нибудь оставлю автомобиль и все будет в порядке.
– О господи. Зачем, Джо, зачем? Это было так...
– Глупо? Опрометчиво? – Он засмеялся, вспомнив свою тогдашнюю ярость и злость, – Разумеется.
– О чем же ты думал? Что спасешь от тюрьмы отца?
– Не ищи мотивов, которых не было. Душистый Горошек. Я защищал не его... – Последняя фраза прозвучала в его устах совершенно отстранение. – Просто не хотелось еще одного скандала. Чтобы опять люди расступались, освобождая мне путь, а в глазах – жалость и отвращение... Так что я взял треклятую машину и уехал. Не знал, где ее оставлю. Где-нибудь подальше от Байю-Бенда, это точно.
Джо бросил невидящий взгляд на Майло и Оливера, как будто только сейчас понял, что двигало им в ту роковую ночь.
– Потому что я хотел вернуться. Я начал ощущать Байю-Бенд своим домом, устал спасаться бегством.