— Извини, дорогая, но это никогда не проходит без боли.
В его голосе слышалась мужская гордость, и она не знала, как к этому отнестись. Ее ум был полностью поглощен странным ощущением — чувствовать его внутри себя.
Он, казалось, понял это, прочитал на ее лице. Он вышел из нее, совсем, немного, и снова вошел, словно испытывая ее на прочность. Она напряглась, ожидая боли, но…
— Все еще больно?
Себастьян повторил движение медленно, наблюдая за ней.
— Нет. Это как… — Она не могла подобрать нужного слова.
Он улыбнулся, но ничего не сказал, а, опершись на локти, снова медленно в нее продвинулся.
А потом они целовались, и это было опять по-другому — более захватывающе. Голова приятно кружилась.
Она начала двигаться вместе с ним, стараясь попасть с ним в такт. Он помог ей, поддерживая за ягодицы, и, когда они нашли общий ритм, отпустил ее и снова положил руку ей на грудь.
Он двигался в ней, внутри ее, и она снова задышала прерывисто, снова почувствовала, как где-то глубоко в ее теле разливается тепло, и ее тело радостно стремится ему навстречу.
Вдруг его движения стали медленнее, затем он остановился.
— Подожди.
Он вышел из нее и встал с кровати. Ей сразу стало пусто, холодно и одиноко. Она повернулась, распрямляя ноги, и увидела, чем он занимается. Не спуская с нее глаз, он стянул через голову рубашку и бросил ее на пол. За рубашкой последовали бриджи, после чего он снова вернулся в постель.
Хелена улыбнулась и раскрыла объятия, приглашая его к себе. Пробежав руками по его голым плечам и широкой спине, она раздвинула ноги, теперь уже зная, что за этим последует.
Он взглянул ей в лицо.
— Обхвати меня ногами.
Она повиновалась, и танец начался снова. И снова по-другому. Теперь уже ничто не стояло между ними.
Волоски на его груди щекотали ее груди, и это возбуждало ее. Она прижала его к себе. Он с радостью ей повиновался, и его большое сильное тело вдавило ее в матрас.
Два тела слились в одно целое.
В водоворот ощущений и чувств, эмоций, которым не было названия, в потребность желания, в страсть, в торжество, которое захлестывало их обоих.
Темп все возрастал, и она без конца повторяла его имя, отдавая ему всю себя целиком. И вдруг ее пронзил восторг, и осколки его разлетелись по венам, вызывая радость и торжество, и она, вскрикнув, задрожала под ним.
Последняя связь с реальностью улетучилась — душа ее праздновала победу. Она почувствовала, как он в последний раз вошел в нее с глухим стоном, выпустил в нее свое семя, и ее охватила радость, когда тяжелое тело рухнуло на нее.
Она запустила пальцы ему в волосы и услышала, как сильно и часто бьется его сердце.