Ее рука начала медленно продвигаться от его груди к паху. Он стиснул зубы и едва сдержал стон, когда она погладила, а затем зажала в руке его плоть.
Ее лицо озарилось улыбкой победительницы.
Себастьян потянулся к ней и внезапно понял, что она все еще одета. Он никогда не получит полного удовлетворения, пока она не будет лежать перед ним обнаженная. Он придавил ее спиной к кровати. Она продолжала его ласкать. Он крепко поцеловал ее, выпуская своих демонов, и, запустив руки в ее кружева, начал срывать с нее одежду. С другой женщиной он делал бы это медленно, растягивая удовольствие. С ней не хотел, не мог ждать. На ней осталась только сорочка — последний барьер между ними.
Он сделал паузу. Только что она стояла перед ним одетая, позже будет лежать обнаженная под ним. А сейчас…
Потакая своим демонам, он огляделся, оценивая возможности, и увидел то, что хотел. В чем они оба нуждались.
Он посмотрел на нее, когда она снова сжала его плоть, закрыл глаза и откинул голову. Застонал.
Хелена, расценила этот стон как побуждение к дальнейшим действиям. В прошлый раз у нее не было возможности исследовать его — теперь она его сжимала, нежно поглаживала, ласкала.
Ощущала, как он напрягался при каждом прикосновении. Чувствовала, как он наливался, становясь все тверже.
Радовалась, что доставляет ему удовольствие.
— Хватит. — Он отвел ее руку. — Идем. Теперь моя очередь доставить тебе удовольствие.
К ее удивлению, он подвел ее к высокому незашторенному окну. За окном морозило, небо было кристально-чистым. Лунный свет, бледно-серебристый, лился в комнату, образуя широкое светлое пятно на темном ковре.
Он поставил ее так, чтобы лунный свет освещал ее. Освещал ее тело, окутанное прозрачным шелком сорочки. На его губах появилось чувственное удовлетворение.
— Прекрасно.
Он встал перед ней на колени. Из-за разницы в росте его голова оказалась на уровне ее груди.
Она закрыла глаза и запустила руку ему в волосы. Он устроился поудобнее на коленях, поднял руки и обхватил ее груди. Ее тело изогнулось, приглашая его ласкать ее.
И он ласкал, сначала нежно, а когда ее груди набухли и затвердели, его ласки стали более настойчивыми. Его пальцы сжали соски, и она задрожала.
Она прижалась к его губам, а ее язык сплелся с его языком, и она начала погружаться в сладкий омут страсти. Она прижала к себе его голову. Он приподнял ее, сомкнув руки на талии, и его губы, такие нежные, начали осыпать поцелуями ее щеки, шею и замерли вдруг на пульсирующей голубой жилке.
Его губы были как пылающий огонь, и он обжигал ее сквозь тонкий шелк сорочки. Хелена застонала, крепче прижав к себе его голову, побуждая к дальнейшим действиям. Его губы скользили, давили и ласкали, и это было мучительно и прекрасно.