Ее успокаивала мысль, что его деловой визит в Туикенем освободит ее от его магии на целый день.
Наступил вечер, а она все так же была смущена и все так же взволнована. Она чувствовала себя оленихой под прицелом ружья охотника.
Разговор между Луи и Марджори о бале в доме леди Хантерстоун послужил для нее дополнительным раздражителем.
— Ты придаешь этому слишком большое значение. — Откинувшись на спинку сиденья, Луи сложил на груди руки и мрачно уставился на Марджори. — Если ты будешь везде совать свой нос, то погубишь ее шанс сделать выгодную партию.
Марджори фыркнула и обиженно уставилась в окно кареты.
Хелена тихо вздохнула. Она больше не была уверена в правоте Марджори, хотя логика подсказывала ей обратное. Но логика не может объяснить магию, которая захватила ее целиком вчера вечером и до сих пор не отпускала от себя.
Вместе с Марджори Хелена вошла в бальный зал и решительно направилась в комнату, где играли в карты. Здесь она неожиданно обнаружила лорда Уэра. Игроки расступились, с готовностью, уступая ей место.
Предметом разговора была скорая смерть дяди лорда Уэра, маркиза Каттерли.
— Мне придется завтра ехать на север, — сказал Уэр. — Старый распутник требует моего присутствия. Кажется, это последнее, что я могу для него сделать.
Говоря это, он поморщился, и Хелене это не понравилось. И только позже она поняла, с кем она его сравнивает. Однако когда они заговорили о Рождестве и увеселениях, устраиваемых в это время, она обнаружила, что во многом разделяет точку зрения Уэра. Он был добродушным, веселым и вообще непритязательным человеком. Этим он сильно выделялся на фоне тех, кто кичился своим богатством и титулом.
Поймав взгляд Марджори, она послала ей немой вопрос. Марджори многозначительно улыбнулась и наклонила голову. Ей тоже понравился лорд Уэр.
Спустя некоторое время появился Себастьян и первое, что он увидел, была Хелена, мило улыбающаяся лорду Уэру. Заметив это, он остановился, поклонился хозяйке и, игнорируя призывы дам, устремился к играющим в карты.
Он шел сквозь толпу, сосредоточив все внимание на Хелене, мысленно подсчитывая все «за» и «против». Он мог сказать ей, что хочет на ней жениться, неожиданно поразив ее и тем самым перетянув ее на свою сторону, но…
Это «но» нельзя было отмести взмахом руки. Любой намек своим на то, что он изменил своим взглядам и решил сделать ее своей герцогиней, вызовет сенсацию и привлечет к ним взгляды общества. И эти взгляды, за которыми последуют пересуды, не принесут им радости. Кто-то, конечно, сделает вид, что ничего особенного не происходит, а кто-то будет говорить о том, что его намерение вовсе не является благородным. Такие разговоры не нужны ни ему, ни ей, а еще меньше ее опекуну.