— Телеграмма. — На пороге стояла маленькая худенькая девушка в курточке, брючках, сапожках, на голове — черный беретик, в глазах — восторг напополам с испугом. Такое сочетание Васса видела впервые. Почтовый «беретик» ткнул ноготком с облезшим лаком в галочку. — Распишитесь, пожалуйста. — И, подхватив подотчетную бумажку, сиганул вниз по лестнице, не дожидаясь лифта.
Все прояснилось в следующую минуту, когда черные буквы сообщили о гибели Ива. А потом резанули по сердцу и хватили с размаху совесть. И снова та же мысль: останься рядом, может, и был бы Ванечка жив. Почему она все время уходит от тех, кто любит? Сначала — к Богу, потом — к себе. А оставленные отбывают навсегда. Из жизни — не из дома. Васса всмотрелась в текст. Буквы прыгали, но читались и предлагали приехать. Чтобы проститься с мужем и разобраться с формальностями.
До официального развода оставалось чуть больше месяца.
— Он говорил со мной по телефону, сказал, что собирается купить Катрин подарок к Рождеству и… — Жак замолчал, судорожно двигая кадыком.
— И что случилось? — осторожно спросила Васса.
— Взрыв. У меня чуть ухо не оглохло. — Растерянно уставился на свои сцепленные руки. — Полицейские сказали, что в урну была подложена бомба. Это дерьмо взорвалось, когда мой отец проходил мимо. Именно тогда, ни минутой позже. — Потом поднял изумленные, полные боли глаза. — И ты представляешь, никто до сих пор не взял на себя ответственность!
Этот разговор случился по приезде, а накануне отъезда был другой. Ив погиб женатым, согласно завещанию жена наследовала роскошную яхту и миллион франков.
— Жак, я не могу это принять, — убеждала» сына вдова. — Мне ничего здесь не принадлежит.
— Нет, — твердо возразил младший де Гордэ, — мы не вправе оспаривать отцовскую волю. — Поколебался, словно не знал, продолжить ли мысль, и все же решился: — Я знаю, у вас были проблемы. Но отец любил тебя и был с тобой счастлив. Он знал, что делает.
— Может, есть другое завещание, — предположила нечаянная наследница, — более позднее?
— Нет, — отмел нелепое предположение Жак, — это — последнее. — Внимательно всмотрелся в сидящую рядом красивую женщину и тихо, с сочувствием добавил: — Отец… как это говорят у вас в России… — наморщил лоб, подбирая нужное слово, — …жалел тебя. — И отвел глаза.
Последнюю точку поставил Ванечка. И ушел, захлопнув за Ивом дверь.
— А сегодня ровно год, как я позвонил в твою дверь, помнишь? — Стоя перед зеркалом, Борис пытался повязать галстук. — Черт, ненавижу официоз!
— Не чертыхайся, — она отставила недопитую чашку и вышла в прихожую, — как ребенок, честное слово! — Перехватила концы, ловко сплела узел. — На носу пятьдесят, а галстук повязывать не научился.