«Гутфренд никогда не говорил, что мне следует уступить место Леви Раньери, – вспоминает Далл. – Я завис, никто не вмешивался, и мне потребовалось шесть месяцев, чтобы понять, что я уже не у дел». До этого самого дня Раньери называл рынок ипотечных облигаций «изобретением Бобби». В 1984 году Далл перешел на работу сначала в Morgan Stanley, а потом к Стиву Джозефу, который покинул Salomon ради Drexel Burnham. «Если бы я не верил в капитализм, я бы не смог смириться с тем, что случилось. Но я твердо верил: лучшие идут наверх» – так Далл объяснял ситуацию Джеймсу Стернголду, репортеру «New York Times», который пытался выяснить, что происходит с теми, кто некогда был совладельцем Salomon Brothers.
В феврале 1979 года Гутфренд официально поставил Раньери во главе отдела ипотечных закладных. В следующие два с половиной года для всех, кроме своих, ипотечные облигации казались чем-то скорее комичным, чем практичным. Отдел торговли Раньери выполнил в своем стиле: итальянец, самоучка, крикливый и толстый. Первые маклеры появились, как и сам Раньери, из канцелярии. Среди них только у одного был диплом колледжа – бакалавр из Манхэттенского колледжа. Помимо Раньери, отцами-основателями отдела ипотечных облигаций были Джон Д'Антона, Питер Марро и Мэнни Алаваркис. Чуть сзади стояли Билл Эспозито и Рон Дипаскуале. Их называли не по фамилиям, а просто Леви, Джонни, Питер, Мэнни, Билли и Ронни. По стилю они походили не на инвестиционных банкиров, а на крестьян. «Те, с кем я работал в отделе писем, были настоящими людьми, – вспоминает Раньери. – И когда я встал во главе ипотечных облигаций, я, как по обету, брал людей из канцелярии. Сначала я делал это, потому что считал себя морально обязанным. Однако это работало. Они ценили мое отношение к ним. Они не считали, что мир в долгу перед ними. В них было больше верности». Но Раньери нужны были и активные молодые мозги с учебных курсов Salomon Brothers. В результате отдел получил своего первого МВА, первого выпускника учебных курсов, первого тощего сотрудника и первого еврея – Джеффри Кронталя.
Кронталь припоминает, что он единственный из учебного курса Salomon Brothers 1979 года начал свою профессиональную жизнь в качестве клерка. Выпускникам, попавшим в другие отделы, разрешалось называть себя «маклер» или «продавец». Кронталь не был главным клерком. Он был младшим, и его начальником был Питер Марро. Его главной задачей – в роли младшего клерка – было отслеживать позиции облигаций, которыми торговал Джон Д'Антона.
Кронталь как раз окончил пятилетний курс в Уортонском университете, получив одновременно диплом МВА – лучшее в Америке финансовое и торговое образование, – и позиции бумаг, которыми торговал Джонни, его почти не интересовали. Джонни это расстраивало. Он откидывался на спинку кресла и спрашивал: «Джеффри, что с позицией?» Джеффри отвечал: «Не знаю». Тогда Джонни кричал Леви: "Что за хрень здесь творится? Твой клерк не знает позиций наших бумаг! " Леви в свою очередь вопил на Питера: «Что за хрень здесь творится? Твой клерк не знает позиций наших бумаг!» Питеру тоже приходилось реагировать, и он кричал на Джеффри: «Какого хрена ты не знаешь позиций наших бумаг?» Тот в ответ пожимал плечами.