На рассвете саксы затушили костры и начали готовиться к походу. Дроган подошел к девушке и помог ей подняться.
– Вон за теми камнями есть укромное местечко. Если тебе надо уединиться, советую сделать это сейчас.
Кэтрин поспешила воспользоваться советом. Ей посчастливилось остаться в живых, и по здравом размышлении она поняла, что будет очень правильно посвятить остаток жизни молитвам и благотворительному труду. И вообще уж лучше монастырь, чем презрение родителей и высокомерное отношение знакомых.
Воины снова уложили Брайса в повозку Фергюсона, и все медленно двинулись на юго-запад, в сторону замка лорда Эдрика. На поясе у саксонского лорда висел меч, к седлу же был приторочен топор. А волосы распущенные, густые, черные, намного длиннее, чем носят нормандцы. И у висков – тонкие косички. Высокий и стройный, он горделиво восседал на лошади. Руки его были обнажены до плеч, и Кэтрин могла бы поклясться, что никогда еще не видела таких могучих мускулов, как у него.
Она старалась не смотреть на Эдрика, но, не в силах устоять перед искушением, то и дело поглядывала на молодого рыцаря. Его сила и ловкость поразили ее еще вчера, когда она наблюдала за его боем с Фергюсоном. В том, что она закричала и отвлекла сэра Брайса, был отчасти виноват лорд Эдрик. Если бы она не таращилась на него – такого ужасного и привлекательного, – то вполне могла бы выбраться из-под повозки и убежать от шотландцев.
А потом она перепугалась до смерти, и ее чуть снова не похитили. Если бы не сэр Дроган, пришедший на выручку, она, возможно, опять стала бы пленницей скоттов. Кэтрин вздрогнула при этой мысли. Пока ни один сакс не угрожал ей, и никто из них не обращался с ней дурно, если не считать отвратительного задания, которое лорд Эдрик заставил выполнить ее накануне.
Саксы накормили ее и взяли на ночь под свою защиту, хотя их предводитель, лорд Эдрик, смотрел на нее с неприязнью… и с презрением – также, как посмотрел бы любой нормандец, если бы решил, что скотты опозорили ее. Увы, теперь она уже не может называться добропорядочной женщиной, хоть ее честь и осталась нетронутой.
Похолодев при воспоминании об отвратительном нападении рыжего шотландца, Кэтрин поплотнее закуталась в одеяло. Фергюсон снял прямо перед ней штаны и чуть не изнасиловал ее. А Эдрик и Брайс видели ее с задранными юбками и с порванным лифом. Разве она теперь может без стыда смотреть им в глаза?
Сэр Дроган – единственный сакс, проявивший по отношению к ней надлежащую вежливость. Она сказала ему, что не привыкла ездить верхом, и он почти все время старался держаться рядом с ней – беседовал, отвлекал ее от неудобств путешествия.