— А? Что? — Сквайр быстро осушил бокал и вопросительно посмотрел на Киппа, потом вытер рукавом рот и кивнул: — Да-да. Именно таков закон. Так напугать мою Анну… да, Колтрейн. Повесить — таков закон. Но вы сказали что-то насчет убийства, Колтрейн. За это тоже виселица. А кого убили?
— Во-первых, я думаю, моего отца, — ответил Джек, удивившись тому, что неожиданно почувствовал что-то вроде сожаления или печали, хотя никогда в жизни не уважал и не любил отца. — Вы ведь убили его, Генри.
— Ладно. Раз уж мне все равно грозит виселица, — со вздохом ответил Шерлок, — признаюсь, Джон, я его убил. Почему бы и нет? Я работал как проклятый столько лет, а он только все проматывал. Я дважды был свидетелем того, как он чуть не потерял поместье. Мое поместье. Только благодаря моей гениальности, моим идеям и планам Колтрейн был спасен. И никакой благодарности, заметьте! Я не собирался стоять в стороне и смотреть, как он разоряет его в третий раз. Единственно хорошее, что этот человек мог сделать, — это умереть.
— Джек?
Уолтер смотрел на Джека в явном смущении.
— Все в порядке, Уолтер. Еще минуту назад я не был уверен, а теперь… Это не было падением с лестницы в пьяном виде, как мы слышали. Генри убил Августа. — Джек встал, хотя и чувствовал, что силы покидают его. Мери права: ему лучше было бы лежать в постели. Но еще несколько минут — и все будет кончено.
— Но как? — удивился Кипп. — Как ты догадался?
— Меня навело на эту мысль нечто, сказанное Уолтером, Все вдруг встало на свои места, стало логичным, хотя и отвратительным. Ты помнишь, Уолтер? Ты сказал, что три раза за последние годы Колтрейн-Хаус был на грани банкротства из-за безумств Августа. Но Шерлок был хорошим управляющим.
— Хороший управляющий и очень плохой человек, — фыркнул Клэнси. — Первостатейный негодяй.
Лицо Шерлока стало жестким.
— Ты должен бы быть мне благодарен, Колтрейн. Я спас поместье. Я работал не покладая рук, а он все проигрывал в карты, все до последнего пенни. Все, что у нас было, и то, чего не было. — Шерлок снова бессильно упал на подушки.
— Да, ты много работал, этого у тебя не отнимешь. И тебя не ценили. Поэтому в хорошие времена ты стал класть по нескольку пенни себе в карман. Больше, чем несколько. Август убил отца Мери, как только ему понадобились деньги, и ты скорее всего об этом знал. Одному Богу известно, не помог ли ты Августу спланировать то убийство. Деньги Мери надолго сделали тебя счастливым. А потом, пять лет назад, когда поместье было под угрозой, ты устроил так, чтобы мы с Мери поженились и в результате этого у тебя стало еще больше денег. До вчерашнего вечера я не мог понять одного: почему ты меня не убил, почему довольствовался тем, что просто устроил так, чтобы я уехал. Это было великодушно с твоей стороны, Шерлок, но глупо.