Она обернулась и увидела, что он смотрит на нее как-то странно. Только бы в этих глазах не было жалости, иначе она точно его убьет.
— Мери… дорогая… брак должен быть аннулирован. Мы оба это знаем. Тебя заставили выйти за меня замуж, а меня избили и запугали. С этим надо покончить, чтобы ты стала свободной и могла жить собственной жизнью. У меня теперь есть деньги. Деньги, которые должны были стать твоими в тот день, когда тебе исполнился двадцать один год, если бы Август не заставил нас пожениться, не забрал бы все до последнего пенни.
— Нет. — Мери подняла руку, как бы предупреждая его не приближаться к ней. — Нет, Джек. Совершенно не так.
— Нет? — Джек внимательно посмотрел на Мери. — Нет? — повторил он. — Ты не хочешь, чтобы брак был признан недействительным? Но ты же не хочешь оставаться замужем за мной. Ведь если верить Киппу, ты меня презираешь. Или ты потеряла способность рассуждать здраво?
— Вот ты это и сказал, Джек. У меня не все в порядке с головой. Не думай, что я хочу оставаться замужем за тобой. Мне сама мысль об этом противна. Но мне импонирует быть миссис Колтрейн, Джек. Мне очень нравится быть хозяйкой Колтрейн-Хауса и управлять поместьем. У меня это довольно хорошо получается, уверяю тебя.
Она уверенно пошла на него, так что ему пришлось отступить на несколько шагов. Он был явно сбит с толку.
— Ты когда-то был Рыцарем Ночи, Джек, помнишь? — Ее голос стал жестким, непреклонным. — А потом ты уехал из Колтрейн-Хауса, хотя уверял, что любишь это место больше всего на свете. Ты уехал, сдался. Ты лишился прав, которые у тебя были на Колтрейн-Хаус, Джек. Теперь он мой. Я его заработала, заслужила. И я люблю его не меньше твоего. Тебе не удастся отослать меня в Лондон. Колтрейн-Хаус принадлежит мне и он останется моим, даже если мне придется ради этого быть твоей законной женой.
Ее глаза сверкнули жестким блеском.
— Ты ведь хочешь иметь наследников, Джек? Думаю, хочешь. Вот тебе дилемма, которую не сможет разрешить все твое богатство: что же делать? Сможешь ли ты прикоснуться к своей «сестре»?
Сердце гулко стучало у нее в груди. Что он ответит? Джек отвернулся от нее и начал взволнованно шагать по комнате. Ему, наверное, хотелось схватить ее и как следует встряхнуть, чтобы к ней вернулось то, что он считал здравым смыслом.
Одно она знала твердо: ей больше никто не станет указывать ее место, не будет говорить, что надо делать или как стать счастливой. Ни Клуни, ни Генри Шерлок, ни Джек Колтрейн. Никто.
— Ты сошла с ума, Мери? Ты правда хочешь, чтобы мы оставались мужем и женой? Ты от всего отказываешься? От взаимного согласия расторгнуть брак, от солидной материальной поддержки, даже от городского дома в Лондоне, который я купил для тебя? Мне никогда и в голову не приходило, что ты… Боже! — Он резко провел рукой по волосам, так что перевязывавшая их лента соскользнула и черные пряди рассыпались по плечам, обрамляя лицо.