— Хорошо. Допустим, я откажусь. А что дальше? Что мне делать? Сидеть и лапу сосать? Так я не медведь, мне иногда и выпить, и погулять хочется. Гордиться своей непорочностью? Надоело уже, почти год сижу и горжусь, а никто почему-то орден не несёт. А кушать хочется. Почему-то. Парадокс такой вот получается. Хочется, а не на что. Объясни, почему я должен отказаться? Почему? Потому, что вдруг что-то где-то не так получится? Ну, чего ты молчишь-то? Советы давать все горазды!
— Ты сам просил.
— Правильно, просил. Просил, потому что ничего другого от вас всё равно не дождёшься. Ты мне лучше посоветуй, куда податься, если я сейчас откажусь!
— Других мест, что ли, мало? — неуверенно пробормотал Славка, и я, заводясь ещё больше, радостно подхватил:
— Других мест? Других мест, знаешь ли, навалом. Только вот незадача какая, не зовут меня в другие-то места! Не нужен я нигде. И системе вашей не нужен. Как и ты будешь не нужен лет через десять, или сколько там тебе до пенсии осталось! Если раньше не выкинут… И что ты будешь делать? На пенсию свою жить и мемуары писать? Да ни хрена! Посидишь немного и тоже на принципы свои плюнешь, когда прижмёт. Ну, правда, ты у нас — ас, тебя в «Спрут» с распростёртыми объятиями возьмут…
Я перевёл дыхание. Сам не ожидал, что так разойдусь. Ещё год назад похвала Силантьева значила для меня много, я уж не говорю о том, что любой его совет я воспринял бы, как прямое руководство к действию. А сейчас я чувствовал себя полностью правым. По крайней мере, на данный момент.
— И что ты будешь потом вспоминать? Сейчас ты старший опер РУОП, и для тебя это — потолок. Сам ведь откажешься, если чего предложат. Да и не предложит тебе никто, идеалистов сейчас боятся! Много ты бандитов поймал? Все знают, что Крутой руководит «центровыми», а Лёня-большой и Братишка Саня — «хабаровскими». Они и сами это давно не скрывают, только что на визитках не пишут. А дальше что? Будешь ты ими заниматься ещё десять лет, пока на пенсию не спровадят. А тому, кто вместо тебя придёт, они сами зарплату платить будут, потому что к тому времени уже вся власть ихняя станет. Что, не прав я?
— Работаем, — тихо отозвался Силантьев, глядя в сторону и поигрывая желваками на скулах.
— Работаем! — подхватил я. — Работать-то с умом надо! Работать на себя надо, а не на дядю, которому это на фиг не нужно, который сам над тобой втихаря смеётся и сдаст при первой же возможности!
Наверное, я сказал бы что-нибудь ещё. Обидное и злое. Но Силантьев остановил меня:
— Не думал я, что ты так сломаешься после одной поездки в «мерседесе».