— Да, это очень мило со стороны Валентина. Тем более что у него и так порядком гостей, а дом перестраивают. Честно говоря, мне кажется, что переделка займет годы. Легче было бы все поломать и построить заново. Хотя Квинту и Артемис, похоже, все устраивает и так, — ответил сестре сэр Роджер.
— Ты знаешь, что он собирается добавить еще два крыла?
— Да, я слышал. Вскоре Холл снова перерастет Пенморли. Надеюсь, прыть Валентина подкреплена содержимым его кошелька. А ты, моя дорогая? Что решила ты? — полюбопытствовал сэр Роджер.
— Я? — переспросила леди Пенморли.
— Мне не хотелось бы допытываться, Гонория, но я твой брат. Я заметил, что ты как-то слишком приветлива с Уайтлоу…
— Не скрою, я подумывала стать хозяйкой Равиндзары.
— Должен предупредить тебя, дорогая, что на это место может претендовать другая.
— Ты имеешь в виду Корделию Хауэрд?
— Ты знаешь?
— Быть может, я и живу здесь затворницей, но я не такая уж наивная.
— Я никогда — начал, было, сэр Роджер, но передумал и сказал: — Я заговорил о той даме только затем, чтобы ты не питала напрасных надежд.
— Ну что ты, я нисколько на тебя не в обиде. И благодарна за твое участие. Но ты должен понять, я всерьез задумывалась над этой возможностью, и мое решение — не прихоть влюбленной девчонки, а забота взрослой женщины о ее будущем. Валентину в его доме нужна хорошая женская рука. Не всякая молодая особа, избалованная столичной жизнью или мирными прелестями Хартфордшира и Кента, захочет променять их на жизнь в глуши. Что же касается меня, то я не смогла бы жить нигде, кроме Корнуолла.
До сих пор Гонория говорила тихо и ровно. Но вдруг, к удивлению Лили, голос ее сорвался:
— Я давно общаюсь с Квинтой и Артемис и уверена: они будут приветствовать наш союз. Валентин, разумеется, полагает, что его тетка и сестра будут жить в доме и я, конечно же, буду принимать их у себя. Я не хотела бы, чтобы меня поняли так, будто я намерена выгнать старуху и калеку на улицу, нет. Я поселю их в удобные комнаты в одной из пристроек. Они будут помогать мне с детьми.
— Не стал бы называть Артемис калекой, да и женщины, более деятельной, чем Квинта Уайтлоу, я, пожалуй, не встречал, — заметил сэр Роджер.
— Не хочу выглядеть жестокой, но Артемис хромая, и это всем известно. Большое несчастье для такой привлекательной молодой женщины. Однако, позволю себе сказать, она всегда будет висеть на шее у Валентина. И это ты, мой милый, не сможешь отрицать. Жаль, конечно. Мне бы хотелось, чтобы она вышла замуж до того, как я стану хозяйкой в этом доме. Но мы, я думаю, поладим.