Когда Син узнал этих людей, его лицо расплылось в улыбке. Должно быть, не одна сотня членов из кланов Макнили и Макаллистеров стояли, готовые защищать его. Никогда в своей жизни Син не надеялся увидеть рядом с собой хотя бы одного человека, а тем более целую армию. Он с улыбкой смотрел на братьев, стоявших вместе с Дермотом слева от Калли.
Кто-то из подростков подбежал к Калли, и она отдала ему знамя.
— Как можете заметить, у нас численное превосходство, и если вы не освободите моего мужа, то не оставите мне иного выбора, кроме как в этот вечер осчастливить вашего старшего сына известием о том, что теперь он стал королем вместо вас.
Возмущенный ее дерзким заявлением, Генрих побагровел от гнева. Не часто кому-либо удавалось добиться чего-нибудь от Генриха, и Син подумал, что вряд ли какая-нибудь женщина прежде приводила его в замешательство — даже Элинор.
— Вы намерены начать войну, чтобы спасти жизнь мужа? — раздраженно спросил Генрих.
— Да, — без колебаний ответила Калли.
Син закрыл глаза, услышав самые драгоценные слова в своей жизни. Калли, которая не мечтала ни о чем, кроме мира, была готова сражаться за него. Зная это, Син мог умереть счастливым человеком.
Однако он не мог позволить ей это сделать, потому что Генрих не успокоится, пока не зароет в землю ее и весь ее клан. Королевское достоинство — это все, чем обладал Генрих, и если оно утратит свою ценность…
— Калли, — сказал Син, поймав ее взгляд, — благодарю вас, но этого нельзя делать. Нельзя начинать войну из-за меня. Я не заслуживаю такой цены.
— Для меня вы заслуживаете всего.
От этих бесценных слов Син перестал дышать. Святые небеса, ему так хотелось обнять жену и поцеловать эти соблазнительные губы, которые имели райский вкус.
— Я благодарен Господу за ваши чувства, но вы должны все обдумать. Взгляните на лица вокруг вас, это ваша семья.
— Как и вы.
Оглянувшись, Син увидел Фрейзера, стоявшего в нескольких шагах от него и державшего наготове меч, и, когда мужчина заговорил, Син был поражен его словами.
— Вы Макнили, и никто не заберет одного из нас, не имея дела со всеми нами.
— Да! — оглушительно поддержал его весь клан.
— И ты Макаллистер, — добавил Лахлан, — рожденный, вскормленный и воспитанный.
У Сина глаза наполнились слезами. Он никогда не ожидал услышать что-нибудь подобное — никогда.
— Мы не позволим взять нас в заложники, — прорычал Генрих и сделал знак своим людям быть наготове.
Атмосфера еще больше накалилась, и тогда Юан внезапно подтолкнул вперед Дермота. Юноша споткнулся, но сохранил равновесие и оглянулся на Юана, который с совершенно невинным видом смотрел вокруг, словно стараясь понять, кто толкнул брата Калли. Расправив одежду, Дермот медленно пошел к Генриху.