– А!.. Вот вы где…
Голос Элени прозвучал неуверенно. Похоже, девушка не очень-то обрадовалась, застав их вдвоем.
– Тео, тетя София послала меня найти тебя.
– Что ей нужно?
– Я… я не знаю. Что-то насчет ужина, мне кажется.
– За каким чертом ей тогда понадобился я? – спросил добродушно Тео и утомленно вздохнул. – Ну ладно, agape mou,[6] я иду. Увидимся позже, – негромко бросил он Меган.
Она так и не поняла, что именно прозвучало в этих словах – обещание или угроза.
Меган, стояла перед большим зеркалом в своей комнате и смотрела на знакомое отражение так, словно видела совершенно незнакомую женщину. И дело не в позолоченной южным солнцем коже, которая сейчас, казалось, отливала яркой бронзой, оттененная белоснежным кружевом белья, и не в упругих от ежедневных упражнений стройных и длинных ногах – Меган не оставляло ощущение, что на ее теле горит клеймо, оставленное ласками Тео, клеймо, говорящее о его собственности.
Его слова эхом звучали у нее в голове – не обрету спокойствия, пока не овладею тобой… Она глубоко вздохнула, закрыла глаза, но так и не смогла избавиться от тех образов, которые вызывали в ней эти слова. Она же, похоже, больше никогда не сумеет обрести спокойствия: ее тело ныло от голода, который мог утолить только он один, но она знала, что, если сдастся и покорится, он возьмет ее только для того, чтобы утолить свою похоть – и ничего больше. А для нее этого слишком мало.
«Дура! – обругала она себя, открыла глаза и уставилась на свое отражение в зеркале. – Неужели ты смеешь надеяться, что он может относиться к тебе как-то иначе? Он использует женщин. Ты же сама видела, что пишут о нем в газетах. Почему тебе кажется, что все это неправда? Вокруг него всегда толпятся женщины, которым ты и в подметки не годишься. Скорее всего, он женится на Элени, потому что она молоденькая, очаровательная и послушная, воспитанная в патриархальных греческих традициях, она будет сидеть дома, рожать детей и не станет устраивать скандалов, если он будет ей изменять, а он обязательно будет ей изменять, снова и снова. И любая женщина, которая будет достаточно глупа, чтобы влюбиться в него, получит именно то, чего она заслуживает!»
Нетерпеливым движением она смахнула с щеки одинокую слезинку и тщательно подкрасила ресницы. Вот так все и будет, решительно сказала она про себя: как потекшую тушь, подправит она тот урон, который был нанесен ее чувству самоуважения, и никогда не допустит подобного вновь. И не позволит себе влюбиться в этого мужчину!
Натянув платье и застегнув молнию, Меган снова остановилась перед зеркалом и слегка нахмурилась. Не совершает ли она ошибку, надевая это платье? С момента прибытия Гиоргиоса и Софии семейный ужин стал носить довольно формальный характер, несмотря на то, что Дакис всегда приходил к столу в обычной одежде, иногда даже в шортах. Она тоже надевала что-нибудь очень простое – в ее гардеробе не было ничего такого, что могло сравниться с теми баснословно дорогими нарядами, в которых женщины этой семьи выходили к ужину.