Мне даже стало немного стыдно за себя. Ведь поблагодарить своего освободителя я совсем забыл и открывал рот вовсе не для этого. Я собирался начать задавать вопросы, но у меня, как выяснилось не было ни единого шанса.
- Твоя бабушка достаточно много сделала для меня, чтобы я чувствовал себя перед ней в долгу, - пояснил Де Вега. - Маленькая услуга тебе не искупает всего моего долга...
- Я должен связаться с Сингрид! - наконец-то сумел я пробиться сквозь словоизвержение профессионального политика. - У меня для нее есть важное сообщение.
- Боюсь, мой друг, тебе не удастся это сделать, - трагически воскликнул лорд и без предупреждения свалился в несчастное, тоскливо застонавшее кресло. - Мадам Улафсон арестована и заключена под домашний арест без связи с внешним миром...
- Тогда с капитаном Карриотом...
- Он находиться сейчас на гауптвахте Первой гвардейской штурмовой дивизии.
- Тогда...
- Тебе не удастся связаться ни с кем... И я думаю, не нужно и пытаться!
- Да, черт возьми, что же происходит?
- Это и я хотел бы знать! Я могу сообщить, други мои, только симптомы, а диагноз поставить не могу. Однако, мне кажется, что весь мир сходит с ума, причем прямо на глазах... Не самое лучшее время для моего отлета, но возможно это последний шанс уличить этого скользкого гада - Брауна и его поганый институт в нарушении Закона Федерации!
Я, наконец, понял какого Брауна он имел в виду. Федерация знала только одного достаточно скользкого и достаточно гадкого Брауна имеющего свой собственный институт. Но в тот момент меня больше интересовало мое личное положение чем все Брауны и институты сколько бы их не было.
- Так, что случилось с этим миром? - нахально прервал я политика, громко, возмущенно, пыша праведным гневом кричащего о каких-то террористах, индейцах, их легендах, химическом оружии и о прочей бредятине. Лорд умолк на полуслове, секунду другую недоумевающе разглядывал меня - посмевшего прервать столь возвышенную речь. Потом смущенно прокашлялся, видно сообразив, на сколько мне все равно до проделок нехорошего хозяина противного, существующего, как бельмо на глазу у здорового, но немного сумасшедшего тела Федерации, института. Не трудно было догадаться, что больше всего занимало лорда. Видимо он считал свою борьбу с ненавистным Брауном основной целью своей жизни. Интересно, что он будет делать победив?
- В Центропене начинаются волнения народа, - деловито и несколько покорно сообщил политик, сменив тему разговора в интересующую меня сторону. Во всем винят конвиктян и некоторых их приверженцев, предателей - землян...