Джесси стоял в лодке, на нем был черный кожаный пиджак Сета. Он знал, что это его пиджак, потому что для Джесси он был слишком велик. Плечики пиджака съехали с худеньких плеч Джесси, а рукава закрывали пальцы.
Он был очень бледен. Так бледен, что веснушки четко проступали на коже. Его зеленые глаза были печальны.
— Будь осторожен, — сказал Джесси. — Круг сужается. Во сне Сет отлично понял, что все это значит.
— Насколько сужается?
Джесси поднял руку и соединил большой и указательный пальцы, формируя круг. Затем он усох до мальчишки лет пяти, каким Сет впервые увидел его, когда они стали жить вместе. Пиджак уже свисал ниже колен.
— Совсем сузился, — ответил он, и вода позади него блеснула, как луч солнца, пробившийся сквозь завесу облаков.
Что-то сверкнуло в руке Джесси. Сет пригляделся и понял, что это ожерелье бабушки Рейн.
Сет пришел в себя и понял, что это был только сон. Роскошная обстановка вокруг привела его в чувство. Льняные простыни и теплая, пахнущая цветами Рейн в его объятиях. Она повернулась, стараясь не разбудить его, и он поцеловал ее в плечо. Она выскользнула из его рук. Дверь в ванную закрылась, зашумел душ.
Он держался до последнего, но Рейн оказалась такая же выносливая, как и он. После нескольких часов любовных утех они сдались Морфею. Он потянулся с удовольствием и развалился на огромной кровати, наслаждаясь комфортом. Дверь в ванну открылась. Он услышал, как Рейн охнула, и открыл глаза.
Она стояла перед зеркалом, и на ней не было ничего, кроме махрового полотенца. Ее шикарные волосы снова вились, и это его порадовало. Он присмотрелся, чтобы понять, чем она так взволнована, но ничего, кроме сумок с одеждой, не увидел.
— Ты чего? — спросил он.
Она улыбнулась ему через плечо, но глаза ее были встревожены.
— Эти сволочи забрали мои очки! И одежды тоже пет! Я оставила все здесь, и костюм, и туфли, и сейчас… остались только эти вот пакеты.
— Ну и что? Милая, твои очки все равно были так себе. У тебя ведь при себе контактные линзы? Ты же в них ходила весь вечер? Ну так и нет проблем. Выбери что-нибудь из той одежды, что тебе оставили, — предложил он. — Она наверняка подойдет.
Она посмотрела одежду:
— Боже мой… я не могу это одеть. Армани, Джанфранко Ферре, Наннини, Прада[17]… да здесь целое состояние.
— Тебя это удивляет? Она нахмурилась:
— Я не люблю, когда меня пытаются купить, Сет! Я хочу назад свой дешевый голубой костюм. Я за него заплатила, и он мой.
Полотенце съехало и держалось только на груди. Он снова почувствовал, как возбуждается, как будто они не занимались любовью всю ночь напролет. Он скинул простыню и поспешил к ней. Она хотела отступить, но отступать было некуда. Ему ударил в голову запах ее шампуня и мыла. Меда и фиалки. Просто прелесть.