— Го, что вы говорите, неподобающе. Я не желаю продолжать этот разговор.
Смех Виктора был прекрасен. Такой полный и сочный. На его фоне ее голос звучал жалко и неубедительно. Она чувствовала себя полной дурой без чувства юмора.
Он указал на фотографии.
— Посмотрите сюда, милочка, — слабый оттенок русского произношения проявился в его голосе. — Видите это? Это моя мать. А этот мальчик — мой младший брат, Питер. Почти сорок лет назад я сбежал из советской России. Я работал, откладывая деньги на взятки и документы для того, чтобы привезти мать и брата сюда. Я построил весь свой бизнес ради них. Чтобы добиться всего, я шел на много компромиссов в жизни. И я делал много неподобающего. Человек вынужден идти по этому пути, потому что мир несовершенен. И человек привыкает к этому, если, конечно, он хочет хоть чего-то добиться. Если он хочет быть игроком. Вы ведь хотите быть игроком?
Она сглотнула.
— На своих собственных условиях. Виктор покачал головой.
— Вы еще не достигли того уровня, чтобы диктовать условия, детка. Первый шаг к власти — это принять реальность такой, какая она есть. Смотрите правде в глаза, и вы поймете свое истинное место в этой жизни.
Что-то сжалась у нее внутри. Она почувствовала, что может сопротивляться его харизме.
— О чем вы, мистер Лазар? — Голос ее был четким и твердым.
Он моргнул, на его лице заиграла уважительная улыбка.
— А-а… Глас истины. Я слишком много болтаю, верно? Она не поддалась на провокацию. Черта с два! На такой дешевый трюк она не купится. Она держала рот на замке, пока он сам не заговорил.
Виктор усмехнулся и поставил фотографию на место.
— Никто не смел говорить мне подобных вещей уже много лет. Должен признать, это освежает.
— Мистер Лазар… письма, — напомнила она. — Паром скоро придет и…
— Если хотите, можете остаться здесь на ночь.
У нее мурашки побежали по спине, когда она подумала о том, чтобы остаться на острове вместе с Виктором Лазаром.
— Я бы не хотела… м-м… быть причиной лишних беспокойств для вашего персонала.
Он пожал плечами:
— Персонал для того и существует, чтобы его беспокоить время от времени.
«Твое слово против его». Она повторяла это себе снова и снова.
— И все же я предпочту поехать домой. Он кивнул:
— Что ж, тогда спокойной ночи. Рейн была в замешательстве.
— А как же письма? Он улыбнулся:
— В другой раз.
Ей вдруг вспомнился человек на пристани.
— Ах да, мистер Лазар, сегодня утром я встретила человека, который попросил передать вам сообщение.
Улыбка сошла с его губ.
— Да?
— Это был хорошо одетый блондин лет около тридцати. Он не сказал, как его зовут. У него не хватало пальца на правой руке.