– Входите.
Она толкнула дверь. Гарольд сидел на кровати. Казалось, что перед тем, как повернуться на стук, он сидел, уставившись в стену. Увидев Адель, он вскочил и суетливо стал поправлять галстук.
– Боже милосердный, что выделаете здесь?
Она смутилась:
– Разве вам не сказали, что мы с мамой приехали сегодня утром? Чтобы навестить Кэтрин.
– А, ну да, – как-то неловко согласился он, – мама говорила мне, конечно. Я имел в виду: что вы делаете в моей спальне? Вряд ли это прилично, Адель.
Она нехотя улыбнулась, вспомнив, как неловко он себя чувствовал в ситуациях, хоть чуть-чуть выходящих за рамки установленных правил. Возможно, он был смущен тем, что она могла видеть его постель.
– Извините, но мне нужно поговорить с вами наедине. Может быть, в библиотеке?
– Да, конечно. – У него на лице появилась привычная приветливая улыбка.
Адель помедлила немного, ожидая, что он пойдет вместе с ней, но, похоже, он не собирался сопровождать ее.
Перед тем как повернуться, она все-таки бросила взгляд на спальню. Возможно, это был первый и последний раз, когда она видела эту комнату.
Как только дверь за молодой женщиной закрылась, Гарольд издал вздох облегчения и снова сел на кровать. С пола из-за кровати поднялась Вайолет, разгладила юбку и сказала:
– Боже, я начинаю уставать от этого.
– Не понял? – переспросил Гарольд.
– А, ничего. Просто уже не в первый раз я вынуждена прятаться, когда входит эта женщина, – ответила Вайолет.
Он выслушал, но не стал задавать вопросов.
– С тобой все будет в порядке? – спросила Вайолет, глядя на брата с состраданием. Он явно был не чета Дамьену, по крайней мере, в глазах женщин.
Гарольд кивнул:
– Да, я уже не переживаю. Было время, когда мы были очень близки, но сейчас... Не думаю, что я когда-либо смогу его простить.
Вайолет положила руку ему на плечо:
– Он не заслуживает твоего прощения, Гарольд. Он знал, как ты ее любил. Он должен будет умолять тебя о прощении до конца своей жизни.
– Я любил ее, а он будет молить меня о прощении... Но это не имеет никакого смысла, – Гарольд посмотрел на сестру, и в его глазах промелькнуло что-то необычно злое, – потому что между нами все кончено.
Гарольд продержал Адель в ожидании по крайней мере десять минут. Когда он вошел в библиотеку, вид у него был необычайно серьезный.
– Извините, – сказал он, – я не был готов спуститься так быстро. Мне надо было привести себя в порядок.
Адель вскочила со стула, на котором сидела, и наблюдала, как Гарольд пересекает комнату, приближаясь к ней. Он остановился перед другим стулом и жестом предложил ей кресло. Она поправила юбку и села. Несколько секунд они молча смотрели друг на друга, ощущая некоторую неловкость. Ей хотелось попробовать объяснить ему свое решение как можно дружелюбнее, не обижая его, как бы трудно это ни было.