– У меня от этого парня мурашки по коже, – признался Макнил Грею, стоя вместе с ним у двустороннего зеркала и наблюдая, как рыдающий Билли Уайатт выкладывает Джо Торелло подробности «случайной» гибели отца.
Они забрали мальчишку сегодня утром и привезли на допрос. Тут же присутствовала Кэролайн.
– Удивляюсь, как она еще не вызвала семейного адвоката. Эллиот, сложив руки на груди, обдумывал удивительное поведение Кэролайн.
– Думаю, она опасалась, что Билли имеет какое-то отношение к смерти отца, с того дня в моем офисе, когда он говорил по телефону с Уайаттом. Бедняжка выглядела потрясенной и расстроенной его импровизацией и той отсебятиной, которую он нес, чтобы заманить дядю в Чикаго. Позже, когда я сказал ей, что пуговица, найденная в колодце, сорвана с пальто Митчела Уайатта, она ни словом не возразила. Не спросила, уверены ли мы, осмотрели ли его другую одежду в поисках идентичных пуговиц, – словом, не задала ни одного из ожидаемых вопросов. Кэролайн несколько раз попадала в список лучше всего одетых женщин. Ей ли не знать, что пуговицы ручной работы отличаются от обычных!
– И все же не пойму, почему она еще не вызвала адвоката.
Грей немного подумал.
– Она любила Уильяма и любит Билли. Наверное, считает, что единственный шанс спасти сына – заставить его сказать правду и снять с души бремя вины. Их семейный адвокат – Генри Бартлетт, а она знает, что Бартлетт выполнит любое пожелание Сесила. Сесил прикажет ему заткнуть Билли рот и потом найдет способ снять парня с крючка.
– Не понимаю, как она может находиться в одной комнате с ним.
– О, тут нет ничего сложного. Она винит себя за то, что не сообразила раньше, сколько вреда принесет ее сыну появление Митчела Уайатта в их жизни.
В это время Торелло вручил Билли ручку и блокнот.
– Прежде чем запишешь показания, давай еще раз повторим все с самого начала, чтобы не было неясностей.
Кэролайн стояла позади Билли, положив руки на плечи сына, словно оберегая его.
– Неужели ему необходимо еще раз пройти через это? Пусть просто напишет, и покончим с этим.
– Всего один раз. С самого начала, – неумолимо повторил Торелло.
Четырнадцатилетний подросток вытер глаза руками и дрожащим голосом начал:
– Я поехал на ферму с отцом, как мы и собирались в тот уик-энд. Ну... я подумал, что, может, постреляем дичь на ферме Аделлов, вот и захватил дробовик. Пока мы гуляли, отец сказал, что собирается продать ферму тому же застройщику, что купил землю Аделлов. Мы заспорили. Я сказал, что он не имеет права это делать, а потом...