– Пойдем, Макс, – позвала Холли. – Не знаю, как насчет тебя, а мне требуется что-то покрепче кофе. Сделаем набег на винный погреб!
И с этими словами она вернулась на кухню, но не успела добраться до полочки с напитками, как кто-то громко постучал в дверь. Холли от неожиданности подскочила, но, надеясь, что это Эван, возможно, приползший сюда на коленях, открыла дверь. И удивленно отступила. На пороге стоял мрачный седовласый мужчина лет шестидесяти в облачении католического священника: черный костюм и белый воротничок.
– Господи! – взорвалась она, когда первоначальный шок сменился раздражением. – Что это с вами, праведниками? Или вы в каждой бочке затычки и подключены к каждой акушерке в этом городе? Убирайтесь! Она сама способна решить за себя!
– Вы, должно быть, Холли, – кивнул священник, слегка улыбаясь.
– И нечего меня пугать! Оставьте свои брошюрки на крыльце, и, обещаю, она их получит, – буркнула Холли, пытаясь закрыть дверь.
Но он взялся за дверную ручку.
– Я отец Донован, дядя Кейт. Вчера она приходила ко мне, но меня не было дома. Моя экономка сказала, что Кейт выглядела расстроенной. На мои звонки она не отвечает. А теперь могу я войти?
Пристыженная, но полная решимости Холли отступила, открыла дверь и прошептала:
– Кейт сейчас спит, и, кроме того, ей сильно нездоровится. Я не хочу ее будить. Если желаете подождать, пройдите на кухню.
Священник молча последовал за ней.
Холли закрыла кухонную дверь и тихо спросила:
– Хотите кофе?
– Нет, спасибо. Насколько я понял, Кейт беременна?
Бунтарка по натуре, Холли питала мало уважения к религии и еще меньше – к ее служителям.
– Вам придется обсуждать это с ней, отец Донован, – объявила она, не давая себя запугать.
Полочка с винами находилась в углу комнаты, и она, бесцеремонно вытащив бутылку красного вина, принялась ее открывать. При этом Холли пыталась вспомнить, кто не одобряет алкоголя – католики или баптисты.
– Мне сейчас очень грустно из-за Кейт. Вот я и собираюсь утопить свою печаль в большом стакане вина, – предупредила она. – Надеюсь, вы не возражаете.
Судя по тону, даже посторонний мог заключить, что ей в высшей степени плевать на все возражения.
– Собираетесь выпить всю бутылку сами?
– Возможно. А что?
Не дождавшись ответа, она обернулась и неожиданно обнаружила, что смотрит прямо в глаза, такие же зеленые, как у Кейт, но исполненные веселого любопытства.
– Если не осилите всю бутылку, – пояснил он, – я бы мог разделить ее с вами. Выпьем по стаканчику, пока Кейт не проснулась.
– Разумеется, – пробормотала Холли, смущенная собственной грубостью. Нужно же быть такой невежливой! – Но я все равно не собираюсь рассказывать вам о... маленькой проблеме Кейт. Если она хочет исповедаться перед священником, это ее дело.