– Личные расходы? Вроде семейного отдыха?
– Нет, – рассмеялась Софи. – Вроде «роллс-ройса» и загородного поместья в окрестностях Санкт-Петербурга.
Клер тоже улыбнулась, но внезапный взрыв взбешенных голосов в конференц-зале заставил ее обернуться и смущенно уставиться на дверь.
– Ничего страшного, собеседники мистера Уайатта находятся в тысячах миль отсюда, – успокоила Софи. Шум тут же стих, и она добавила: – Мистер Уайатт только что приглушил звук в динамиках.
– Хотите сказать, у него телесовещание?
– Трехстороннее телесовещание, – поправила Софи и, чтобы Клер не думала, будто подобные вопли и скандалы – явление вполне обычное и таковы методы ведения бизнеса в офисе мистера Уайатта, пояснила: – Голоса, которые вы только сейчас слышали, принадлежат греческому миллиардеру Ставросу Константиносу, Алексею Радикову из Москвы, и весь этот шум – следствие того, что Ставрос просил Митчела действовать в качестве... э... посредника.
– Посредника или рефери? – сухо осведомилась Клер.
– Вы очень проницательны, – усмехнулась Софи. – Алексей владеет большой транспортной компанией, которую и предложил продать Ставросу. Условия и цены были уже обговорены, а предварительные соглашения подписаны, но тут Алексей пошел на попятную, и Ставрос взбесился. Мистер Уайатт узнал о сделке только вчера, но он, как никто другой, умеет покончить дело миром, когда нрав Ставроса берет верх над разумом. Ставрос и мистер Уайатт – старые друзья.
Клер, которая слышала о греческом магнате-отшельнике, поспешно записала его имя в блокноте и рядом застенографировала. "Дурной характер; близкий друг М.У.". Имя владельца транспортной компании тоже было внесено в блокнот. Софи выждала, пока Клер закончит писать, после чего отодвинула стул и встала.
– Пока мы ждем конца совещания, я проведу вас по офису, хотя вы уже почти все видели.
Клер встала, и женщины вышли в приемную, просторную комнату, где стояли большой современный диван, обтянутый мягкой бежевой кожей, и две пары стульев в том же стиле. У дальней стены высился письменный стол из стекла и хрома, с телефоном и стулом для посетителей. Толстый бежевый ковер с редкими завитками цвета темного меда закрывал почти весь пол из неполированного итальянского мрамора. Над столом висел импрессионистский пейзаж, написанный во всех оттенках зелени.
Из остальных декоративных элементов здесь имелось только несколько больших папоротников на мраморных тумбах. Мебель была дорогой и изящной, хотя здесь явно царил стиль минимализма, и поэтому ничто не отвлекало наблюдателя от поразительной панорамы Манхэттена, раскинувшейся за гигантскими окнами от пола до потолка.