Несмотря на его беспечный тон, дрожь ее тела пробудила в нем мечту о том, как бы вновь заставить ее трепетать, только на этот раз гораздо сильнее и дольше. Но он вынудил себя отстраниться. Потому что никак не мог понять, почему эти поцелуи так сильно подействовали на него. Митчел искренне радовался, что сумел назвать все языки и не потерять при этом голову.
Кейт шевельнулась в его объятиях и вскинула подбородок.
– Ты забыл упомянуть английский, – напомнила она с улыбкой.
И тут Митчел почувствовал себя обязанным упомянуть английский вместе с поцелуем. В точности как несколькими минутами раньше. Для пущего соответствия.
– Разве? – спросил он, медленно проводя большим пальцем по ее мягкой нижней губке, и, сообразив, что делает, мгновенно потерял всякие остатки самообладания.
Сильно прижал палец к ее губам, вынуждая их раскрыться, и завладел ими в жадном, почти исступленном поцелуе. Его язык ворвался в ее рот, и поцелуй окончательно вышел из-под контроля. Но она так же яростно целовала его, впиваясь пальцами в мышцы его спины, притягивая к себе, пока его руки неустанно скользили по ее груди, прежде чем опуститься вниз и прижать ее бедра к восставшей плоти.
Вожделение уже горело в его крови, и мысль о том, чтобы в таком состоянии пройти весь путь до ее виллы, показалась просто смешной. Вместо этого он продолжал держать ее в объятиях. Она уткнулась лицом ему в грудь, а тициановские волосы рассыпались волнистым каскадом по его руке.
Он поднял глаза и посмотрел поверх ее головы на вечно изменяющееся море, ощущая одновременно возбуждение и странную радость. Она прислонилась к нему, словно в поисках поддержки; ее ладонь лежала на его гулко бьющемся сердце, пальцы слегка двигались в легчайшей ласке. Ему понравились ее прикосновения. Наверное, потому, что она была в том же эмоциональном и физическом состоянии, что и он. И это тоже ему нравилось.
И если честно, ему вообще нравилось в ней все.
Нравились ее чувство юмора, излучаемое ею тепло, неосознанная чувственность. Нравились ее храбрость, искренность и гордость. Нравился мелодичный звон ее смеха. Нравились ее лицо, и волосы, и жест, которым она положила ладонь на его щеку, прежде чем сказать: «По правде говоря, я думаю, что вы похожи на капусту: много-много листьев, слой за слоем...»
Ему нравилось, как она прижимается к нему и как ее груди ложатся в его ладони...
Митчел проверил направление своих мыслей и чуть отстранился, готовый разжать объятия и вернуться в номер.
– И сколько вы насчитали языков? – с улыбкой поинтересовался он.