Выбрать что-то из этого однообразия было сложно. У Александра создалось впечатление, что в конвертах были написаны только адреса одиноких женщин, которые желают познакомиться с одиноким мужчиной и благодаря этому знакомству наладить свою личную жизнь.
На шестой день, в субботу, когда с вечерней почтой пришло восьмидесятое письмо, он решил просить помощи у Ксении.
— Поговорим в понедельник, — подумав, предложила она. — У меня тут грандиозная уборка.
— До понедельника я не доживу, — жалобно сказал Александр. — Меня съест любопытство. И косточек не оставит. К тому же выходные… Чем ты предлагаешь заняться мне в выходные?
Конечно, это было немного опасно. Ксения могла спросить, чем он занимался прошлые выходные, и позапрошлые, и еще… Но она не стала это акцентировать.
— Бери пример с меня, разгреби в своей берлоге, — предложила она беспроигрышный, с ее точки зрения, вариант.
— Дорогая моя, — в голосе его прозвучала гордость, — я не убираю здесь принципиально. Берлога холостяка должна иметь свое лицо. Не слишком красивое. В этом смысл.
— А если тебе придется привести в свою берлогу женщину? — не скрывая сарказма, поинтересовалась Ксения.
— То она здесь и уберет! — уверенно сделал вывод Александр. — Иначе какая же она «настоящая женщина»? — Он немного подумал и восхитился своей находчивостью: — Еще одна проверочка!
— Хитер! — насмешливо бросила Ксения. — Хочешь подстрелить сразу двух зайцев? По одному объявлению найти еще и бесплатную домохозяйку?
Бесплатная домохозяйка была нужна ему меньше всего. Он вздохнул и, чувствуя в своих словах непоследовательность, попытался объяснить:
— Я тут вычитал, что в жизни каждого мужчины наступает период, когда чистые носки проще купить.
— Хорошо, — помолчав, все-таки согласилась Ксения. — Если хочешь, можешь приходить.
Ксению не испугало количество посланий, которые притащил Александр. Конечно, она чувствовала себя немного уязвленной — ей самой за неделю не пришло ни одного письма. Но, хорошенько поразмыслив, она решила, что зависть — не то чувство, которое может хоть как-то помочь, и в ее положении остается только одно — радоваться такому обильному счастью Александра, который не виноват в том, что он — мужчина, а она — женщина. И в том, что спрос на мужчин превышает все разумные рамки, в то время как женщинам остается жалкий удел — надеяться на чудо.
Когда он вывалил из сумки гору писем, она даже с удовольствием хмыкнула, уселась в глубокое кресло с ногами и тотчас же углубилась в изучение текстов. Александр, сидя в кресле напротив, с удивлением наблюдал, как она пробегает глазами письмо за письмом и уверенно раскладывает конверты на отдельные аккуратные стопочки. Ему было совершенно непонятно, по каким критериям совершается отбор.