— Точный ответ требует пояснений, сэр.
— Итак, вы утверждаете, что не испытываете финансовых затруднений. Я знаю, что вы потеряли крупную сумму на биржевых спекуляциях и часто играете в клубах, где ставки значительно выше, чем в Маркендейле. Не желаете пересмотреть свой ответ?
Сэр Рэтклифф и бровью не повел.
— Конечно, нет. То, что вы сказали о финансовых потерях, правда, но это ничто в сравнении с размерами полученного мной наследства. А что касается участия в азартных играх, то это обычные сплетни.
— Это вы так говорите.
Сэр Дарси взглянул на свою бумажку и объявил, что вопросов у него больше нет.
Сэр Рэтклифф выиграл и этот раунд. Все в зале встрепенулись, когда сэр Альберт объявил, что вызывает следующего свидетеля — самого принца Уэльского.
Виолетта прошептала Дине:
— Вот бедняга. Разве мог он предположить, что невинные развлечения в Маркендейле приведут его в зал суда?
— Не думаю, что его это сильно беспокоит, — ответила Дина.
Принц держался великолепно. Он отвечал на вопросы сэра Альберта своим приятным гортанным голосом, и не проявлял ни малейших признаков раздражения из-за того, что с ним обращаются, словно с простым смертным. Да, несколько джентльменов во главе с хозяином дома лордом Кенилвортом сообщили ему, что сэр Рэтклифф Хинидж жульничает во время игры в баккара.
— Кто именно выдвинул обвинение?
Принц задумался, затем взглянул на судью.
— Как я понял, все ответчики видели, как сэр Рэтклифф передвигает фишки.
— И среди них не было человека, чье мнение оказалось решающим?
— Я повторяю, все они видели, как сэр Рэтклифф жульничает.
Нет, сам он этого не видел, поскольку сидел за другим столом. Нет, у него не было причин сомневаться в честности Кенилворта и остальных ответчиков.
Да, он согласился, чтобы во избежание скандала, сэру Рэтклиффу предложили подписать признание вины и обещание никогда больше не играть в карты.
Да, он полагал, что этим все и завершится.
В конечном счете, впечатление от его ответов было благоприятным. Сэр Дарси встал, чтобы подвергнуть принца перекрестному допросу. Он спросил, почему принц согласился сохранить происшедшее в тайне.
— Я хотел проявить снисходительность и милосердие.
В зале поднялся шум, когда один из присяжных поднял руку и попросил разрешения задать вопрос.
Зрителей призвали к порядку, и, наконец, волнение улеглось.
— Я хотел бы спросить у свидетеля, когда именно он решил, что обвинение в адрес сэра Рэтклиффа правдиво?
В зале снова зашумели. Принц сохранял спокойствие.
— Поскольку свидетельства не были анонимными, повторяю, я был вынужден им поверить, другого пути не было.