Назло всему и всем Лотти старалась держаться спокойно и весело. Ей не хотелось, чтобы ее жалели. Подведя Стерлинга и сорвав бал, который он для нее устраивал, она была полна решимости с честью сыграть роль невесты. Что ж, если ее брак – это каторжные галеры, она взойдет на борт с высоко поднятой головой. Даже Гарриет, поглощенная разыгрывающейся у нее на глазах мелодрамой, не чувствовала, насколько нервничает на самом деле ее лучшая подруга.
Отбросив в сторону «Кроникл», Лотти взяла последнее пирожное с подноса, стоявшего на коленях у Гарриет, и сказала:
– Довольно странно читать о самой себе в газетах. В них я выведена настоящей трагической героиней, словно сошедшей со страниц романа, который я когда-нибудь напишу. – Она слизнула с верхней губы капельку меда. – Нужно будет описать в своем первом романе мою свадьбу. А заодно изучить в нем черную душу маркиза и разгадать тайну смерти его первой жены.
– Все это хорошо, просто отлично, – мрачно сказала Гарриет, – но кто будет разгадывать тайну смерти его второй жены?
Лотти бросила на подругу косой взгляд и развернула последний выпуск «Обозревателя».
– О, потрясающе! Здесь пишут о том, что мы с маркизом были давно и безнадежно влюблены друг в друга, а зловещий Стерлинг всегда оставался преградой на пути к нашему счастью.
– Ужасно романтично! – воскликнула Гарриет прижимая руку к груди.
– Ужасно глупо, – ответила Лотти и скомкала газету. – Могу сказать тебе по секрету, что маркиз никогда не был влюблен в меня, ни тайно, ни явно. А вот Стерлинг в самом деле выглядел зловеще, когда прошлой ночью размахивал заряженным пистолетом.
Она пробежала глазами строчки скандальной хроники и воскликнула:
– Святые небеса! Если верить тому, что здесь написано, то нас с маркизом застали… – Она задумалась над тем, как ей деликатнее назвать то, что происходит в постели между мужчиной и женщиной, и остановилась на латыни: – …Застали во время flagrante delicto.
– Восхитительного аромата? – переспросила Гарриет, никогда не любившая латынь и ставившая ее хотя и выше, чем географию, но значительно ниже, чем правила хорошего тона.
Лотти вздохнула, приложила ладонь к уху Гарриет и тихонько объяснила, что на самом деле означает это выражение.
– Боже! – ахнула Гарриет, моментально покраснев до самых корней волос. – Ты никак не могла заниматься подобными вещами, да еще с ним.
Лотти хотела еще кое-что добавить, но в это время послышался стук в дверь.
– Войдите! – крикнула Лотги, втайне надеясь, что это прибыл новый поднос с пирожными. Однако это оказались Лаура и тетушка Диана, позади которых виднелись фигуры двух слуг. Глаза Лауры были красными от слез, а под глазами тетушки Дианы залегли глубокие тени.