— Энни… — простонал он, не отрываясь от моей шеи, и я почувствовала прикосновение его зубов. Ах, как сладко было прижиматься к его жаркому, сильному, вышедшему из повиновения телу…
Он пинком закрыл дверь, и мы целовались до тех пор, пока меня не охватило пламя.
Джерри начал расстегивать мою блузку. Его руки дрожали от нетерпения, были неловкими, неуклюжими, не могли справиться с пуговицами и действовали слишком медленно.
Я начала помогать ему. Но тут он перестал быть неуклюжим; его руки делали все как надо.
И я поняла, что нам будет хорошо. Так хорошо, как никогда в жизни.
А потом он сказал это слово. Прошептал его в перерыве между двумя жгучими поцелуями. Прошептал еле слышно. Но ошибиться было невозможно.
— Салли…
Я оттолкнула его. Ударила в грудь двумя сжатыми кулаками.
Изумленный, Джерри отлетел в сторону.
— Что? Что я сделал? Что-то не так?
— Что-то не так? — крикнула я, прикрывая грудь, заправляя блузку в юбку и решительно застегивая «молнию». Все было не так.
— Что случилось? — повторил он.
— Ты назвал меня Салли! — злобно выпалила я. — Что?
— Ублюдок! Ты назвал меня Салли!
— Неправда! Я сказал «Энни».
— Ты сказал «Салли» Думаешь, я не знаю, как меня зовут? Как ты смел назвать меня именем своей жены? — Ослабев от ярости, я схватила ремень сумки и пошла наверх, волоча ее за собой.
— Энни! — окликнул Джерри. Его голос был жалобным, как у брошенного ребенка.
Он и был ребенком. Ребенком-переростком, все еще звавшим свою жену-мамочку.
— Энни, прости меня.
— Слишком поздно, ублюдок! — крикнула я, дрожа от злости. Ну и от досады тоже.
— Все равно она моя бывшая жена! — яростно проревел он.
Я хлопнула дверью спальни так, что задрожал дом.
На следующее утро Джерри исчез. Единственным напоминанием о нем была записка, прикрепленная к холодильнику магнитом в виде банана.
«В восемь утра должен быть в Уиклоу. Один парнишка удрал из дома, чтобы присоединиться к борцам за охрану окружающей среды. Мать хочет, чтобы он вернулся и исправил отметки. Говорит, что заплатила уйму денег репетиторам по математике и не хочет, чтобы эти деньги пропали даром.
P.S. Я не называл тебя Салли».
Черта с два. Еще как называл…
Если он всегда вел себя так в подобных ситуациях, то поделом ему, что его жена сбежала с хлыщом. Какая женщина потерпит, если в разгар страсти ее называют чужим именем?
Нет, я не хотела, чтобы Джерри клялся мне в вечной любви. Но у меня еще оставалась гордость. Я собиралась ему отдаться, а он даже не помнил моего имени. Неужели я требовала от него слишком многого? Можно ли представить себе что-нибудь более унизительное? О господи, даже Ноэль помнил мое имя. А он был подонком из подонков.