Вспомнив мучения нашей беспомощной клиентки, доведенный до белого каления Джерри дотащил чудовище до порога миссис Доки. При виде терроризировавшего ее негодяя женщина едва не упала в обморок.
Преследователь оказался бывшим мужем миссис Доки, пытавшимся выяснить, не живет ли она с другим мужчиной, пока он платит ей алименты. Его «нож» оказался коротким складным зонтиком, с которым бедняга не расставался.
Оказалось, что это «тухлое дело», как выразился Барни, не стоило выеденного яйца. «Преследователем Доки» был не опасный психопат, а биржевой маклер, страдавший почками, гайморитом и гигантским превышением кредита в банке.
На следующий день у Джерри разболелось горло. Он считал, что в этом виноваты долгие ночи, проведенные в машине, музыка в стиле кантри и холодная погода. Но он ошибался. Боль в горле была первым симптомом свинки, которой Джерри заразился от своих сыновей шести и восьми лет. Мы с Сандрой предложили поухаживать за ним до выздоровления.
— Нет, вы нужны в офисе. Обе.
Приходящая уборщица с радостью согласилась за небольшое дополнительное вознаграждение приносить ему домашние супы и малиновое желе, а также сдавать в прачечную постельное белье. Джерри отрицал, что она сдабривает желе виски. А когда я спросила, что эта женщина кладет в суп, он отказался отвечать.
— Потому что эти сведения могут свидетельствовать против меня.
Когда Джерри начал поправляться (свинка была не слишком тяжелая, и врач заверил, что она ни в коем случае не приведет к будущему бесплодию), прошел слух, что хлыщ слег тоже. Но бедняге было так плохо, что армейские врачи отправили его в изолятор и кормили через капельницу. В результате все казармы бились об заклад, что у хлыща никогда не будет потомства.
Узнав об этом, Джерри тут же позвонил нам. И пообещал устроить вечеринку.
— Если он загнется, я снова начну ходить к мессе. И даже получать благословение, — жестоко добавил он.
Хлыщ не загнулся. И недолго пробыл в одиночестве. Через неделю к нему присоединились еще три офицера со щеками, раздувшимися, как у бурундуков.
Несмотря на почти двухнедельное отсутствие Джерри, жизнь в агентстве била ключом. Довольные клиенты рассказывали о нас своим знакомым, и от заказов отбоя не было.
— Похоже, тебе придется принять на работу еще одного сыщика, — сказала я Джерри в первый день его возвращения. — И снять помещение побольше.
Когда Джерри открыл офис на задворках южного Дублина, назвать эту дыру агентством мог только человек с сильно развитым воображением. Джерри был его единственным сотрудником и имел в распоряжении лишь один телефон и разбитую пишущую машинку марки «Ремингтон». Но в начале девяностых Дублин созрел для сыскного дела. «Кельтский тигр» возрождался. «Богатство — результат алчности», — говаривал Джерри. И мошенничества. Через шесть месяцев он был вынужден нанять помощника на полный рабочий день. А вслед за тем отгородить небольшую часть офиса, чтобы иметь возможность оставаться с клиентом наедине. Хотя Дублин стал мегаполисом, но все еще цеплялся за менталитет маленького городка; никто не согласился бы обсуждать свои проблемы на глазах у любопытной секретарши. Или помощника сыщика, который выглядел так, словно еще не вырос из костюмчика, в котором принимал свое первое причастие.