— Значит, ты успокоилась? Больше не чувствуешь себя никому не нужной?
— Никому не нужной? У меня были лучшие родители в мире.
— И ты ни капли не жалеешь о миссис Бичем?
— Ну, я не отношусь к числу ее поклонниц и не стала бы выдвигать кандидатуру миссис Бичем на титул «Матери года». Но она была достаточно наказана. Просто люди не видели этого из-за ее богатства. Кроме того, если бы она не бросила меня, мы с тобой никогда не встретились бы. Тебе это и в голову не приходило, верно?
— О боже… Я вижу, у тебя прекрасное настроение.
— А почему бы и нет? Я молодая, свободная и одино… — Я перехватила его возмущенный взгляд. — Ну, может быть, не совсем одинокая. У меня есть половина акций процветающего сыскного агентства. И ты. А завтра мы будем разговаривать с человеком, который хочет прийти к нам на работу. Это снимет с тебя часть нагрузки.
— Я думал, что на этой идее поставлен крест. У нас достаточно служащих.
— Ну, я имею право принимать оперативные решения, когда тебя нет на месте.
— А где я тогда был?
— В бегах. Как бы там ни было, ты слишком много работаешь. Я по горло сыта твоими ночными дежурствами.
— Ты сыта?
Я выгнула бровь. Он засмеялся.
— Джерри… Ты стоишь на могиле, — сказала я.
— Ах! — Джерри подпрыгнул так, словно ему припекло пятки.
Я скорчилась пополам от смеха. Он раскинул руки:
— Энни, я люблю тебя.
— Надеюсь. В конце концов, я немало для тебя сделала.
— А я для тебя ничего не сделал? — спросил он, сделав вид, что смертельно обиделся.
— Ты делал это только для собственного удовольствия.
Он снова засмеялся и еще крепче прижал меня к себе.
Я освободилась.
— Я хотела задать тебе один вопрос.
— Энни, ты выйдешь за меня замуж? Я ахнула.
— Это ведь я хотела задать вопрос!
— О'кей. Но я думаю, что нам следует пожениться. О боже, мне что-то нехорошо… Это все проклятые вчерашние креветки с чесночным соусом. Каждый раз одно и то же.
— Креветки? Слава богу. А я чуть было не решила, что во всем виноваты шесть бокалов шампанского и семь — или восемь? — двойных порций виски.
Джерри снова расхохотался, и на этот раз я обняла его сама. Благо для этого имелся повод.
В этот ранний час на кладбище был только один посетитель — пожилой мужчина, клавший красные гвоздики на замшелую могильную плиту. Он улыбнулся нам, нисколько не оскорбленный тем, что мы чувствовали себя счастливыми в таком печальном месте.
— Энни…
— Да, я выйду за тебя.
Тут из-за облаков выглянуло солнце, и я вспомнила Рози, говорившую, что это хорошая примета. А заодно вспомнила и то, что я хотела сказать Джерри.
Мы пошли к выходу. Я выбрала момент и откашлялась.