Джулиана задумалась, пытаясь отыскать какой-то выход. Больше не веря в силу своей правды, она решила солгать.
— Если вы попытаетесь развести меня без моего ведома, я расскажу всему городу, каждой кумушке истинную правду, и пусть все сами убедятся в моей правоте, взглянув на мое брачное свидетельство.
Дарси удивленно воззрился на сестру.
— Ты ведь сказала, что у тебя нет никакого свидетельства, что его мог унести с собой только Воган.
— Я солгала, — как можно спокойнее ответила она. — Оно у меня есть и припрятано в надежном месте, где вы не сможете его найти. Так что выбирайте: или меня оставят в покое, или я опозорю вас на всю округу.
Слова дочери заставили побледнеть старого лорда.
— Ты ведь так не поступишь со своим отцом, милая? — просящим тоном произнес он.
Что-то дрогнуло в душе Джулианы. Отец еще никогда не называл ее «милая», и вот теперь, когда ему от нее что-то понадобилось…
— Я больше не хочу участвовать в скандале, который затеял ты, отец. И тем более не желаю опозорить ни всех вас, ни Риса. Что бы вы ни говорили, я — его жена.
Дарси приблизился к ней, и в его глазах она прочла напряженную работу мысли.
— Послушай, Джулиана. А что, если Воган не вернется? И мы никогда о нем больше не услышим? Что, если он, не приведи Господи, погибнет на море? Откуда тебе это все предвидеть? Ты так и проживешь всю свою жизнь соломенной вдовой, без собственной семьи, без мужа…
Ей так хотелось не слышать горькой правды, прозвучавшей в словах брата, но она не могла не признать, что он прав. Дарси покосился на отца и сказал:
— У меня есть предложение. Оно, думаю, должно прийтись по душе всем заинтересованным сторонам.
Скрестив руки на груди, Джулиана настороженно посмотрела на Дарси:
— Ну и что это за предложение?
— Если ты не желаешь развода, ты его не получишь. С епископом можно договориться, и он будет с готовностью молчать о том, что благословил брак при столь сомнительных обстоятельствах. Уверен, с ним не будет проблем. Что до прочих свидетелей… хозяина «Белого дуба» и других, то я уже позаботился, чтобы они помалкивали.
Джулиана испуганно посмотрела на брата.
— А пока, — продолжал Дарси, — почему бы тебе не забыть о том, что произошло? Подумай, что ты собираешься делать дальше. В таком деле не нужно спешить. Может, ты и сама поймешь, что нет смысла жертвовать своим будущим ради какого-то валлийца.
Нерешительным взглядом она обвела лица родных, ожидавших от нее окончательного ответа. Джулиана чувствовала, что не сможет вынести на суд чужих людей свою любовь, когда в сердце ее осталось место только горю.