— Который что?
Нервно теребя краешек простыни, графиня наконец собралась с духом и произнесла почти шепотом, словно выдавала страшную тайну:
— …применит к тебе силу.
В глазах Джулианы отразился ужас: Летиция никогда ей об этом не рассказывала!
— Ты хочешь сказать, что он побьет меня?
Джулиана никогда не рассматривала отцовские тумаки как применение силы. Он всего лишь наказывал ее за недозволенные, с его точки зрения, проступки; но сейчас она все же чувствовала некоторое облегчение от того, что на сей раз ей удалось избежать наказания.
— Не совсем так. — Вымученная улыбка тронула губы графини, а руки ее тем временем неустанно мяли край простыни. — Иногда мужчина может по-разному применять силу к женщине. Он может дотрагиваться до нее… — Мать, по-видимому, с трудом подыскивала точные слова.
— Ты хочешь сказать, целовать ее? — с надеждой спросила Джулиана.
Мать удивленно поглядела на нее.
— Откуда ты это знаешь?
— Я… я видела, как это делала Летиция, — смущенно пробормотала Джулиана.
Графиня вздохнула с видимым облегчением.
— Твоя горничная ведет себя слишком вольно для незамужней девицы. Но что там говорить, она же — валлийка.
А что тут такого, что она — валлийка? Этот вопрос с недавнего времени очень занимал Джулиану.
— Разве только валлийские женщины позволяют себя целовать?
— Никогда английская женщина, — ответила мать строго, — не позволит себя целовать до тех пор, пока она не обручена, и то, разумеется, только под присмотром. Лишь замужние дамы дозволяют своим мужьям целовать себя… и трогать. — Дрогнувшим от смущения голосом графиня продолжала: — Основная опасность состоит в том, что мужчины никогда не соблюдают эти правила. Они просто не могут сдерживать свои… сильные чувства. Поэтому именно женщины должны уметь держать себя в руках и не позволять этим чувствам взять верх над собой.
Джулиане вдруг вспомнилось, каким восхитительным было ощущение от поцелуя, который подарил ей Рис Воган. Ей хотелось тогда, чтобы он длился вечность!
— А разве у женщины не может быть сильных чувств?
— Разумеется, не может! — в ужасе воскликнула мать. — Ни чистокровной англичанке, ни вообще любой благовоспитанной барышне не позволяется иметь сильных чувств. Вот ирландцы, валлийцы, шотландцы… это другое дело, в их жилах течет другая, нечистая, кровь. Но английские леди выше по происхождению, а потому сильные чувства им не свойственны. Конечно, бывают неприятные исключения, когда незамужняя девица с дурной кровью стремится стать любовницей мужчины… но такие не водятся в нашем кругу.
Графиня замолчала, чувствуя облегчение от того, что ей удалось избежать опасных объяснений.